Интересные темы:

Наши друзья:

Официальный аккаунт в Twitter: twitter.com/4allforum, подпишитесь или сохраните адрес, чтобы быть в курсе если возникнут проблемы с форумом.

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

Секс форум > Форум о сексе > Эротические рассказы

ира-тибет

Опции

pinion

21.8.2015, 21:54

Сообщение #1

Новенький

Группа: Пользователи
Сообщений: 21
Регистрация: 21.8.2015
Пользователь №: 467994
Спасибо сказали: 24 раза

Пол: Мужчина

Репутация:

записал её номер в телефон как "ирипет"; Олег сказал, "мировая тётка, выслушает, сделает всё как надо". две недели раскачивался; прикидывал, не лучше ли сходить в поликлинику, к какому специалисту, как проскочить очередь в регистратуру, что отвечать встреченным там знакомым; наконец решился, в четверг без десяти двенадцать вызвал "ирипет" со второй симки. Ирина Петровна откликнулась после 4-го гудка. я представился и начал сбивчиво объяснять свою ситуацию, Ирина Петровна с улыбкой в голосе прервала меня уже на второй паузе; - "так Сергей, смотрите, как я работаю: это ни медикаментозное, ни хирургическое вмешательство, никаких препаратов, таблеток и прочее я не использую и не рекомендую, даже трав никаких, гомеопатии; только энергетическая коррекция вашего поля, ваших токов природных; всё, что у вас есть, ресурсы вашего организма.."; голос Ирины Петровны бойко звучал в телефоне, мне казалось, даже корпус вибрирует под её раскатистые 'р' и 'г'; она ещё говорила что-то про чакры и каналы, я не слишком внимательно слушал, отметив про себя "всё понятно, экстрасенс", и только вставлял изредка "угу" и "ясно", обозначая своё участие в разговоре; собрался вниманием только когда Ирина Петровна перешла к организационной части, - "значит, сколько это стоит: от четырёх с половиной тысяч за сеанс, обычно требуется от трёх до восьми сеансов, раз в неделю, от получаса времени, ну часик максимум, больше не займёт.." - Ирина Петровна взяла, наконец, паузу, очевидно, давая мне время обдумать услышанное. "работаю я с гарантией, минимум год ни о чём беспокоиться не будете, вот увидите," - снова заулыбалась интонацией она, подгоняя меня с ответом; "понятно.." - только и смог выдавить я; Ирина Петровна продолжила наступление, - "начать можем в ближайшие дни; я сегодня как-раз работаю.." - "хорошо, давайте сегодня попробуем," - обречённо уступил я; "вот и чудно!" - Ирина Петровна была явно больше меня воодушевлена предстоящим сеансом, "в два будете у меня? сейчас объясню как ко мне доехать". ехать было недалеко.

"метро Дмитровская, там один выход, повернёте налево, как только будете на улице, звоните мне, я объясню, как дом найти," - Ирина Петровна ещё звучала у меня в голове, когда я подходил к её башне, - "у подъезда наберёте мне опять, я скажу код, чтобы войти". на лифте на 8-й этаж, коричневая, обитая дверь в конце коридора приоткрыта, за ней невысокая женщина, внимательно смотрит мне в глаза, приложив палец к губам. я поспешно киваю, стараюсь производить как можно меньше звуков, проходя к двери и просачиваясь в проём, женщина запирает за мной, и наконец говорит, с уже знакомыми тембром и напором, "здравствуйте, Сергей! как добрались? долго вам ехать? а у нас соседи любопытные очень!". пока я бормочу что-то про дорогу, Ирина Петровна достаёт мне тапочки, - "разувайтесь, раздевайтесь, вешайте всё, проходите за мной, на кухню, сначала у нас - чай". я по частям разглядываю квартиру и хозяйку. в неширокой прихожей мягкий свет, обои и линолеум коричневых тонов, слева тёмные двери, очевидно, ванная и туалет, справа нитяной занавес, наверное, проход в гостиную; бусины и стекляшки покручиваются на тёмных прядях, раскидывая по стенам лучики от тусклых ламп, в полумраке звучит странная музыка, без ритмов и голосов, просто эхо от гонга и позвякивание каких-то бубенцов; прямо, в пятне кухонного окна движется, хлопочет плотная брюнетка: Ирина Петровна совсем невысока, ниже моих плеч, одета в какой-то домашний этнический костюм, просторные брюки и туника, вся в цветах и узорах, но неярких; похожа на колибри, снующую от стола к мойке и обратно, мягко переступает ногами в плетёных сланцах. я прохожу на кухню, за маленький стол, Ирина Петровна закончила суету с чаем и села напротив; теперь она совсем не похожа на "экстрасенса" - лет 35, не больше сорока, никакой косметики и маникюра, пальцы на крупных руках без колец, из украшений только браслеты, всякие, вязаные, металлические, надеты явно с предназначением, и ещё кулон на загорелой шее, продет на обычную тесьму, тоже что-то этническое, без камней, какие-то железные завитки; прямые, недлинные волосы собраны в обычный хвостик под заколку; никакого пафоса и таинственности, как и в обстановке на кухне; я говорю о своих впечатлениях Ирине Петровне, она смеётся, - "я по образованию технолог, пищевик, занимаюсь производством, у нас кондитерские, выпечка; людям помогаю по призванию, сама научилась всему, отец был на Тибете, в экспедициях, много чего рассказывал, я и стала интересоваться.. вы пейте чай-то, такой в магазинах не продают". я пью, чай горячий, и действительно, необычный на вкус. Ирина Петровна от обсуждения чая и печений переходит ко мне, спрашивает, что и как. почему-то без ожидаемого от себя смущения, рассказываю о своей беде: последние полгода проблемы в половой сфере, нет желания, слабая эрекция, пониженный тонус, маструбация никакого облегчения не приносит, жена уже думает, что у меня интрижка на работе, и т.д., в общем, обо всём, в чём себе не до конца признавался, докладываю Ирине Петровне, словно знаю её со школы. с ней вообще как-то особенно легко, словно она наперёд знает, что и когда сказать, чтобы подтолкнуть застрявшие во мне слова, или сделать, превращая неловкую ситуацию в безобидный эпизод, который сразу забываешь. Ирина Петровна слушает меня очень внимательно, даже удивительно для человека с таким темпераментом; её серые глаза следят за мной, моими губами, когда я говорю, моими руками, когда я делаю паузу и протягиваюсь к чашке, мне кажется, этими глазами подробно захвачены и изучены все черты моего лица, мимика и жесты, как я меняю положение на табуретке, покачиваю головой, и в смущении трогаю кончик носа. когда сбор данных завершён, Ирина Петровна снова берёт инициативу в разговоре, - "в общем, картина ясная, будем исправлять. нехорошо в неполные сорок такие переживания испытывать, поэтому с радостью вас от них избавлю. опыт у меня большой, думаю, быстро справимся. от вас, конечно, тоже потребуется отдача, но методы у меня такие, что несмотря на весь ваш скептицизм, результаты вы довольно скоро сможете оценить". я с готовностью киваю, мол, всё понимаю, на всё готов, что надо делать? Ирина Петровна смеётся, - "слушаться, в первую очередь, и слушать, меня слушать. вы вот с недоверием воспринимаете, а объяснение очень простое в вашей ситуации, сексуальная энергетика нарушена, надо каналы прочищать, чтобы опять чакра крестцовая, свадхистана, заработала как надо. так что давайте не затягивать, чай допиваем, вы быстро в душ, в коридоре направо, там полотенце приготовлено; я вас жду в комнате напротив, в полотенце, пожалуйста". немного неожиданно, с душем, но я обещал слушаться, поэтому торопливо выбираюсь из-за стола, прохожу в ванну, самую обычную, со стиральной машиной, на которой сложено неширокое кремовое полотенце, душевой кабиной, чистой раковиной и зеркалом, без зубных паст и щеток. у меня стойкое впечатление, что Ирина Петровна в этой квартире не живёт. я быстро ополаскиваюсь, представляя себе следующие полчаса на массажном столе; надеюсь, обойдётся без иглоукалывания; перед глазами у меня въётся дым из пучков травы на концах игл, воткнутых в чьи-то мышцы; я немного нервничаю. закончив с душем и обернув полотенце вокруг бедёр, я выхожу из ванны и шагаю за нитяной занавес, распугивая стекляшки. то, что я вижу в полутьме гостиной, буквально заставляет меня застыть на месте. это самая необычная и таинственная комната из всех, которые я видел. стены задрапированы тканью в тёмных тонах, с масштабными узорами, тянущими золотистые стебли и листья на пол-стены; потолок тоже скрыт за отвесами ткани, как и окно, которое, очевидно, плотно зашторено - свет только от небольших желтоватых фонариков, укреплённых на стенах, лучи разбегаются по складкам; посередине комнаты, на полу из тёмных досок, расположен короб, некое подобие песочницы с широкими бортами; его провал заполнен чем-то сухим, похожим на мелкие камушки. вокруг короба разложены подушки и пуфики; никакой мебели, шкафов и кровати я не нахожу, как и массажного стола. комната наполнена запахами и звуками, такими необычными, что сложно сказать, где заканчиваются одни, и начинаются другие; кажется, это поют и благоухают сами узоры на стенах. Ирина Петровна сидит возле короба, подогнув под себя ноги, руки спрятаны в рукава туники, один в другой; спина её выпрямлена, плечи расправлены, сейчас она похожа на сфинкса, со своей полуулыбкой; следит за мной, пока я набираюсь впечатлений. выждав некоторое время, сфинкс оживает, - "подходите сюда, Сергей.. тапочки оставляйте.. вот, видите, это чечевица, бобовые, в ней вы будете стоять, тут неглубоко, не бойтесь," - она выпрямляется с улыбкой, - "давайте руку, заходите.."; я оставляю тапочки рядом со сланцами, и перешагиваю в провал короба, в сыпучую массу, переступаю несколько раз на месте, чтобы стоять поуверенней; действительно, неглубоко, Ирина Петровна, вставшая на край, и сейчас ниже меня; ощущения очень необычные, наверное, как на галечном пляже, ногам немного щекотно и почему-то тепло; "у меня свои методики, наработки, я вам уже говорила," - Ирина Петровна медленно обходит меня по периметру, переступая через предметы, разложенные на бортах короба, это какие-то шнурки, цепочки, колокольчики с ленточками, накрытые фарфоровые плошки, есть даже небольшой бубен, ещё я вижу зажигалку, и похожие на ароматические палочки; - "сейчас мы попытаемся поднять энергию, от самой земли, нашей общей матери, и направить вам во вторую чакру, будем раскручивать чакру, чтобы преобразовать силу земли в ваш потенциал..", - выбрав, очевидно, нужный предмет, Ирина Петровна продолжает у меня за спиной, - "то, в чём вы стоите, это семя, плодородие, законсервированная энергия земли, которая до этого была энергией солнца.. замечали, как весной всё растёт, пробивается из-под земли, почки набухают, это одновременно всё.. семена разогреты немного, чтобы лучше отдача была.. вам не горячо?.. вот, и сейчас будем всё это на вас замыкать. вы не бойтесь только, сейчас я вам завяжу руки, вместе, за спиной.. ладони раскрыты, и соединены, вот так, пальчик к пальчику..", - я чувствую мягкие, но властные прикосновения к запястьям, и подчиняясь, отвожу руки назад; Ирина Петровна перевязывает их, не туго, наверное, одной из лент; проводит по моему позвоночнику тёплой ладонью, - "выпрямляемся, расправляемся, потягиваемся.. спинку стараемся держать ровно, голову прямо.. ничего не боимся, я плохо не сделаю," - затем уверенно снимает с меня полотенце. я весь сжимаюсь; Ирина Петровна, не обращая внимания на мою реакцию, завершает свой обход, остановившись передо мной, аккуратно складывает полотенце на борт короба, потом быстрыми движениями снимает через голову тунику, и потянув за ленточку на поясе, избавляется от брюк. я стараюсь смотреть в сторону, но уже и так понимаю, что ходить по квартире и загорать Ирина Петровна предпочитает без белья. "не смущайтесь, Сергей, если бы я не хотела, чтобы вы на меня смотрели, я бы вам глаза завязала, есть у меня и такая техника," - Ирина Петровна опускается передо мной, коленями на полотенце, и протянув руки к моим бёдрам, привлекает к себе - "чуть поближе, вот так.."; мне действительно неловко, мои съёженные член и яички сейчас рядом с её головой, отворачиваться стыдно и глупо; и мне на самом деле нравится смотреть на Ирину Петровну, хоть я и не хочу признаваться в том, что разглядываю её, пока она укладывает вокруг себя палочки, колокольчики и тесёмки. у неё тяжелая, низкая грудь, с широкими кружками сосков, темнеющими даже на загорелой коже; крепкие плечи, сильные, уверенные руки; мощные таз и бёдра; и колени; я не могу от них оторваться, как они сложены вместе; их округлости в основании всей фигуры Ирины Петровны, сидящей передо мной, производят гипнотическое воздействие. моё созерцание нарушено, когда Ирина Петровна кладёт руку мне на живот, и попеременно, тыльной и внутренней сторонами ладони гладит его круговыми движениями; второй рукой она подхватывает мешочек моих яичек, и понемногу оттягивает их книзу; смотрит мне в глаза, - "расслабьтесь, Сергей, ноги чуть пошире.."; я подчиняюсь, предоставляю её руке большую свободу у себя в паху; Ирина Петровна массирует мне мошонку и основание члена; понемногу яички размякают, опускаются; и хотя то, что со мной сейчас происходит, должно быть, очень возбуждающе, у меня нет и намёка на эрекцию. очевидно, Ирину Петровну это не удивляет; оставив мой живот, она выбирает один из плотных шнуров возле себя, и начинает обматывать им мои яички, оттягивая их насколько возможно; я тихонько охаю; Ирина Петровна не обращает на это внимания, выкручивает мою крепко перетянутую мошонку, так, что член торчит боком; на удивление, особой боли или дискомфорта я не испытываю, но инстинктивно раскрываю рот и выкатываю глаза на мои выпяченные яйца; "ничего страшного, я знаю, когда бывает больно," - Ирина Петровна ободряюще поглаживает меня по бедрам, и берётся за яркую ленту; продевает её через металлический бубенец, и, завязав у основания перекрученного члена, с улыбкой щелкает по бубенчику пальцем, словно любуясь сделанной работой; смотрит на меня, - "Сергей, как ощущения?.."; в ответ я что-то мычу и трясу головой, скорее, в знак одобрения. "понимаю, всё немного неожиданно и странно, впервые вам такое переживать; но поверьте, все, с кем я работаю, остаются крайне довольными." я нахожу уместным покивать и изобразить подобие улыбки; Ирина Петровна продолжает, - "сейчас будет интереснее, но вам нужно мне помочь. постарайтесь думать о приятном чём-нибудь; что вас возбуждает обычно, минет, может быть; глаза закройте и помечтайте; и концентрируйтесь на ощущениях, на ваших ступнях, вот, что вы стоите, так, и зёрнышки так приятно вам щекочут, где подъём, и пальчики, пальчиками поиграйте там, как будто вам сладко делается..". я послушно прикрываю глаза, и шевелю пальцами ног, и действительно приятно; но ещё приятнее думать о нагой Ирине Петровне, которая занимается моим членом; из-под прикрытых век я слежу за тем, как движутся её руки и грудь, пока она гладит меня по ногам, снизу вверх, по бёдрам, снаружи и изнутри; прокатывает пальцами по вздутым яичкам, и завершает движение, перехватывая руками член, приподнимая и потягивая его, проскальзывая ладонью по набухающей головке; внизу живота начинает сладко щекотать, так давно уже не было; я покачиваюсь, повинуясь движениям Ирины Петровны, а она следит за моим лицом, задерживая или ускоряя руки, гадая по нему, где мне приятнее; и улыбается, словно подбадривая забирать удовольствие от её ласки, всё целиком. она уже откровенно раздрачивает меня, её рука практически не сходит со вставшего члена, дёргая или налетая на него, брякая бубенчиком; сухая головка ныряет в её кулачок, тычется в ладонь, мне колко, но всё равно, я уже отправился в погоню за оргазмом; Ирина Петровна прекрасно это видит, - "неет, мой дорогой, так просто кончить не дам, давай-ка, поработаем пока; это я ещё подумаю, кончать тебе сегодня или нет," - слышать её и сладко, и больно; я послушно замираю, вставший член подёргивается, словно упрашивая её руку вернуться. Ирина Петровна выбирает несколько палочек, связывает их в пучок ещё одной лентой, и поочерёдно запаливает зажигалкой концы, нас окутывает пряный аромат. "вот видите, Сергей, никакой я не экстрасенс," - и в ответ на мой немного безумный и вопросительный взгляд, смеётся, - "они спичками пользуются, говорят, пары бензина и газ духов отпугивают," - Ирина Петровна совсем уже веселится, - "и бой по кремнию тоже им вредит.. ну, тут никаких духов не предвидится, можете быть спокойны.. а побить-то мы найдём по чему, интересному." я уже немного отошёл от ласок, как Ирина Петровна снова ухватилась за член, промяла яички, словно проверяя, надёжны ли её путы, и чуть подрачивая мне, другой рукой закружила карусель палочками вокруг прыгающей головки, будто наматывая ленту из дыма на мой член; бубенец опять зазвякал под ударами. от вкуса палочек и удовольствия у меня закружилась голова, перед глазами плясала рука Ирины Петровны с моим членом, прыгали её груди, крутилось ярко-оранжевое кольцо на тлеющих концах возле надувшейся залупы, звякал бубенец, всё это сливалось с ударами гонга и эхом других колокольчиков, неперестающих звучать в комнате; мне уже чудился ряд тибетских лам вокруг нас, в оранжевых одеждах, и с привязанными к членам бубенцами; все они дрочили, создавая этот хаотичный звон. по спине и животу у меня градом катился пот, ладони на связанных руках слиплись; мне казалось, оранжевое кольцо съехало по моему члену на живот, утонуло в нём, и теперь крутится где-то внизу, за пупком. Ирина Петровна тоже, казалось, была захвачена происходящем; с полуоткрытым ртом, торжествующе поглядывая на меня, она распоряжалась моим членом и яйцами; раскручивала перед ними огненную спираль, и дрочила меня, не забывая придавливать иногда головку, чтобы не отпускать слишком далеко мой грохочущий на горизонте оргазм. палочки прогорели, Ирина Петровна загасила их, воткнув в чечевичное поле у борта, и не переставая дрочить, потянулась за бубном; я следил за её рукой с предвкушением нового, ещё неизведанного удовольствия. поднеся бубен к дергающейся головке, Ирина Петровна замедлила руку с членом, и нежно, словно пробуя на вкус, приложила кончик к серой мембране, промакнула его, и отняла, проследив за потянувшейся от пятнышка прозрачной ниточкой, - "вот, уже и сок есть.. сейчас поработаем," - и стала постукивать бубен о головку с разных сторон; сначала несильно, прикладывая и задерживая руку, давая члену немного покачаться; затем увеличивая амплитуду, опуская бубен резче; наконец, принялась лупить меня им; тарелочки на ободе звякали всё яростней, с каждым взмахом руки я весь сжимался; мне казалось, моя залупа гудит громче мембраны, звук шёл изнутри меня; это я ухал из колонок гонгом и колокольчиками; ступни, все мои ноги вибрировали, зёрна прыгали; внизу живота разгорелось совсем сильно, над копчиком засвербило; сзади палило рукам; колесо стало жерновом, мололо меня, молотило, сиськами и ляжками Ирины Петровны, её шеей, плечами и волосами, её лицом, голосом, интонацией, её номером телефона, знакомством с ней; я хотел пробурить, пронестись через неё, выйти целиком, истечь в это чечевичное поле, навсегда остаться здесь. Ирина Петровна всё поняла, почувствовала, умница; отбросила бубен; выпрастала назад руку, подтянула за себя пуфик, перекинула ко мне ноги, отвалилась на спину, раскрылась передо мной, как лягушка, с животом, и пламенеющим внизу, под набухшими губами, рубцом; развела колени в стороны, взмахнула голенями, и сомкнула ступни на моём конце; теперь уже я стал состязаться с ней в ярости, вгоняя залупу во влажную тесноту её ступней; сверкая из под бровей, я рычал; а она толкала меня так, от себя; изогнувшись на локтях, приподняв в крупных ладонях свои дыни-груди, смотрела в глаза и беззвучно звала, молила, ждала; гонг в ушах замолотил, бубенцы взвизгнули, ииииПИИЗЗДЕЕЕЕЦЦЦЦ..ааххаа..аа.. полилась, первые струйки короткие, резкие, почти незаметные; миновали её, перелетали; потом уже полноводные..ааххаа..ааххх.. густые, тяжелые, и на лицо, и на грудь, и на шею, подбородок, ..аах.. по соскам, убегает, на съехавший кулон ..аах.. как сладко попадать.. на живот, застучали, отдельные, капли, толчками, вытекает, сладкая, тянется, блять, всю её залил ..аах.. как хорошо, на ноженьки, ..аах.. как же здорово она ногами, пальцами ног отжимает, сладкие остатки, выдавливает, успокаивает, без кайфолома, ах.., что за баба..

ноги у меня подгибаются, я опускаюсь перед ней в серую мглу.. все в тумане; угадываю, как Ирина Петровна развязывает мне руки, помогает подняться, распутывает набухшие, намокшие узлы на мошонке и повисшем члене; бубенец, похоже, тоже напитался влагой и как-то сипло и вяло звякает напоследок.. я плетусь в сторону ванны, не подумав пропустить вперёд Ирину Петровну; соображаю перед самой дверью, но только быстрей шагаю в кабину..

выйдя, нахожу её на кухне; она переоделась, теперь в халате; я изучаю её ровное лицо, чёткие брови и блестящие глаза; мне интересно, чем она вытирала мою сперму, старалась ли запомнить запах?..

"Сергей, вы подавлены.. нельзя так обрушиваться под оргазмом," - она явно потешается надо мной, - "функциональных проблем у вас никаких нет, а вот эмоциональная поддержка просто необходима. хотите, научу, как не грустить после секса?"

Спасибо сказали:

любитель959, Elvira FF, Практикантка

Зарегистрируйтесь, что бы не видеть эту рекламу.

pinion Просмотр профиля	28.8.2015, 23:52 Сообщение #2
Новенький Группа: Пользователи Сообщений: 21 Регистрация: 21.8.2015 Пользователь №: 467994 Спасибо сказали: 24 раза Пол: Мужчина Репутация: 1	"звоните, Сергей!" - сказала она мне перед самым выходом. я почти не помню, как вернулся на работу и что делал в оставшиеся часы; никак не мог проссаться до вечера, яйца щемило, отбитый член саднил; в туалете пользовался кабиной, выбирал ту, где ярче свет, придирчиво искал следы от шнуров и ударов. написал жене, что задержусь после работы; завернул в бар, проглотил две порции виски, и сделал кружок перед заходом в метро. в вагоне в ушах гудел гонг. дома сказал, что коллега отмечал премию, в баре было накурено сигариллами, поэтому такой странный запах. следующие два дня прошли в любовной горячке; спал плохо, в голове носились обрывки её фраз, мелькали её обнаженные груди и ноги; её пальцы крутили шнуры с лентами и сжимались на моём члене. директивно решил не дрочить; теперь каждый оргазм, происходящий вне присутствия Ирины Петровны, казался напрасным и пресным. сидя в туалете, складывал и умножал цифры её номера, раздумывал отправить пятьсот рублей или розочку эсэмэской. на выходных, попадая в телевизоре на фрагменты фильмов с Голубкиной ("Дайте жалобную книгу"), Самойловой ("Анна Каренина") и Цыплаковой ("Мы из джаза"), в каждой обнаруживал пронзительное сходство с Ириной Петровной. к началу новой недели стало полегче, но по-прежнему в джинсах периодически ощущалось мокрое пятнышко, стоило только размышлять об Ирине Петровне дольше двух минут. не выдержал, набрал Олегу, - "..давно я её знаю? лет двадцать! училась на соседнем потоке.. ..звоним периодически, видимся редко; теперь Катерина с ней больше общается.. ..да она наша ровесница! её отец вёл у нас динамику хозяйственных систем, объездил пол-Азии, вот она и двинулась на Тибете; её у нас звали - ира-тибет.." к вечеру вторника ожидание новой встречи стало просто мучительным; в среду решил, что больше к ней не пойду; в четверг с утра стал звонить с какими-то совсем уж нелепыми причинами отказа, но она не брала. перезвонила сама, через час, - "Сергей.. вы звонили? простите..", - и внутри всё запылало, стоило только услышать её голос; - "вы у меня сегодня будете? я вас жду!" - она опять расплывается улыбкой, а меня обдаёт жаром; здорово, что я не доверился себе накануне, и поскрёб яйца станком. и вот, я снова проделываю путь на Дмитровскую. теперь, когда мне известна и цель, и обстоятельства предстоящей встречи, и есть ясное понимание, что мною движет, мне кажется, что все вокруг догадываются о моей зудящей похоти, и смотрят на меня с осуждением; особенно бабки. ну и пусть. проведя ритуал со звонками-подъездом-лифтом, я опять оказываюсь на её этаже, с замиранием сердца ступаю по коридору, к приоткрытой двери, попутно соображая, что Ирина Петровна конспиративно открывает общую дверь, когда я звоню от подъезда. захожу; она внутри, сегодня в своём коротком халате, - "здравствуйте, Сергей, закрывайте дверь, там задвижка.. раздевайтесь, и к чаю, пожалуйста," - я впиваюсь в неё глазами, пока она проходит на кухню; стараюсь не упустить ни единой возможности наблюдать её, поглубже вдохнуть аромат квартиры, захватить каждую деталь, что меня сейчас окружает, словно эти моменты невероятно ценны, и я бы физически мог ощутить их потерю, стоило меня чему-нибудь отвлечь. Ирина Петровна садится за стол, теперь не напротив меня, а рядом; с загадочной улыбкой, - "ну как прошла неделя, Сергей? мы не успели толком обсудить в прошлый раз ваши впечатления, может быть, у вас появились вопросы?" - смотрит мне прямо в глаза; что-то изменилось, кажется, ресницы подкрашены, лисий взгляд; и разговаривает как-то по-другому, не так чувствуется дистанция, хотя и на "вы"; вот никак нельзя скрыть это интонацией в разговоре, если женщина знает, как кончает на неё мужчина; если она следила за тем, как его сперма ложится ей на грудь и живот; если она видела, как подаренный ею оргазм кривит, корёжит его рот, застилает, туманит, закатывает ему глаза. я собираюсь всем своим желанием, всей сладкой тоской, накопившейся за неделю, всеми каплями влаги, что я напускал за ширинку, пока думал о ней, так, чтобы они прям струились у меня из глаз, - "Ирина Петровна, я вас хочу"; она едва ли не прыскает чаем, - "Сергей!.. ну что за примитив!"; я замираю со своим щенячьим взглядом; она, возможно, и ожидала что-нибудь подобное, но моя искренность её невероятно забавляет; Ирина Петровна вся искрится, - "вы же буквально на днях жаловались на пониженный тонус, отсутствие желания.. откуда всё взялось?," - "вы магическим образом меня излечили," - я чувствую себя симулянтом, который внезапно обнаружил совершенно новую выгоду при другом раскладе; "нуу неет, так не бываает!" - Ирина Петровна с хорошо ощущаемым комфортом в голосе и снисходительной теплотой в глазах меняет позу на табуретке, - "я магией не занимаюсь; у меня научный подход. я рассматриваю человека, любого, как машину с кнопками; нажал одну - результат, нажал вторую - другой результат. вся проблема в том, что у каждого эти кнопки в самых неожиданных местах, и требуется много времени, чтобы найти нужные. вот вы, Сергей, ну совершенно же не ходок по девочкам," - продолжает скорее утвердительным тоном; но я и так покорно трясу головой, - "как же вы решаетесь мне такое говорить?" - теперь опять с деланным возмущением, пополам с хулиганистым весельем; я снова потерян, и молю глазами о снисхождении; - "думаете, я с мужчинами за деньги встречаюсь?" - я энергично мотаю головой; Ирина Петровна берёт паузу, демонстративно наслаждается чаем, потом подаётся ко мне, и доверительно сообщает, - "а я действительно делаю это. и даже кое-какие вещи похуже. и с вами это сделаю," - в последнем не больше угрозы, чем в намерении кошки съесть воробья, просто инстинкт и неизбежность; я только нервно сглатываю. Ирина Петровна мобилизующе поднимается из-за стола, - "ну, теперь, раз все неясности разрешены, давайте дальше двигаться; вы - в душ, я вас жду в комнате." в ванной я уговариваю себя не суетиться, и прежде чем выходить, считаю до десяти. прохожу знакомый нитяной занавес, чьи бурые стекляшки теперь крутятся у меня во снах; в гостиной намного светлее, чем было; лампы горят ярче, от этого комната чуть теряет в таинственности, и приобретает роковые нотки; а может быть, это моё желание подчиняться хозяйке; сейчас я готов у неё в ногах ползать. никаких гонгов и колокольцев не слышно, звучит другая, не менее странная музыка; тоже без постоянного ритма, плавный, низкий рокот, с какими-то гармошками или свирелями, дующими по разным углам. Ирина Петровна поднимается с борта короба, - "Сергей, идите сюда..", - и, как только я приближаюсь к ней, снимает с меня полотенце, теперь я жду, желаю этого; потом распахивает свой халат, одновременно оставляя сланцы; делает она это буднично, словно отлично понимая, что не нуждается в необходимости производить на меня впечатление своим разоблачением; халат и полотенце отброшены подальше на короб. Ирина Петровна гладит меня по бедру, кладёт руку мне на яички, тискает их, немного, словно проверяя, как они перенесли разлуку, и ещё мнёт начавший вставать член; я держу руки опущенными, отведя себе роль бессловесного предмета в этом фантастическом интерьере; мне кажется, это именно то, что она от меня хочет. Ирина Петровна встала ближе ко мне, играется с моими членом и яичками уже двумя руками, - "Сергей, сколько у вас сантиметров?"; я глубоко дышу, её грудь почти касается моего живота, - "..пятнадцать.."; мне до дрожи хочется обхватить её руками, вжаться в неё, вмять свой член ей в живот, размашисто водить им по всему её низу, оставляя концом влажные следы; приседать перед ней, по-звериному разводя в стороны колени, пройтись изнутри по её бедрам, через холмик с тёмными волосиками, постучать членом по её нижним губам, сначала нечасто, приложить, и прижав, подержать так; потом шлёпать, отрывисто и резко, нетерпеливо; наконец, вдавить себя в её мякоть, вырвать из неё хотя бы стон или ох.. хочется её выебать. "у вас головка так наливается.. прям кусок мяса.." - я подталкиваю вздувшуюся залупу в ладони Ирины Петровны, мысленно предлагая что-нибудь делать с ней: выкручивать, впиваться ногтями, забавляться, как с блядской игрушкой; - "ну-ка, сядьте сюда.." - Ирина Петровна тянет меня за член, подталкивает к коробу; сегодня он пуст и чисто выметен, внутрь заброшены пуфики и несколько подушек, - "верхом на борт, вот так.."; я оказываюсь ногами по разные стороны борта, зад и ляжки на жёстком дереве, член льнёт к тёмной, прохладной доске; после тёплых рук Ирины Петровны этот контраст ещё больше возбуждает. Ирина Петровна за спиной у меня, присела, снова завязывает мне руки; предплечья вместе, но не крепко, скорее символически; закончив, кладёт ладонь мне на шею, ерошит волосы на затылке; потом становится вплотную ко мне, плечом я чувствую тепло её живота и бёдер; она властно прижимает мою голову к себе, к груди; твёрдый сосок упирается мне в щёку; я наслаждаюсь её запахом, её жаром, хочется зарыться лицом в её полные груди, водить языком и губами по её животу; кажется, от неё должен оставаться во рту вкус молока или мёда. Ирина Петровна берёт меня за плечи, махнув передо мной круглым коленом, опускает ступню на мой член и начинает двигаться там, у меня в паху; я с дрожью откликаюсь, подаюсь тазом вперёд, и развожу бёдра шире, только бы войти поглубже под её ногу. она придавливает, катает мою колбаску, гладит, тычется пальчиками в низ живота, потом ставит пятку на доску, и топает, словно под музыку, по моей побагровевшей головке; я тихонько поукиваю от удовольствия, езжу тазом по борту, подталкивая ей свой член; Ирина Петровна умилённо воркует, - "ути, заинька, ножку мою трахаешь?.. ну давай, сладкий мой, потащись.." - и потом, сильнее шлёпая широкой ступнёй по залупе, - "вот так, по головке.. по мяску твоему.."; я вращаю глазами под кайфом; онемевшая от таких игр головка уже с трудом различает гладкость доски и тепло стопы, и пускает прозрачные, тянучие капли на блестящую поверхность, одну за другой. Ирина Петровна давит на член всё сильнее, плющит головку, словно её заводит извивающийся, набухший удовольствием кусок плоти у неё под ногой; я хочу так кончить, Ирина Петровна догадывается по моему распадающемуся взгляду, - "погоди-ка, ты куда это собрался?.."; она снимает ногу с члена, не обращая внимания на разочарованный вздох, который я издаю; резво собирает с пола и раскладывает передо мной расшитые узорами подушки, и опрокидывает меня вперёд, на них, придерживая голову, - "ну ка, ложимся.. ляжь, не бойся.. ножки под себя.." - я послушно прижимаю колени к борту, повинуясь её шлепкам по бёдрам; кладу голову на бок, стараясь не терять Ирину Петровну из виду; она садится за мной, я чувствую, как короб ходит под её весом; вижу её колено, как она сидит, широко разведя бёдра; она прижимается к моим голеням своими, тёплыми; мне так очень приятно. Ирина Петровна запускает мне в промежность руку, и, расплющивая яйца, вытягивает из-под меня член; конец мнётся, чиркает по доске; я только коротко выдыхаю, хо; - "щас обжарим твоё мяско с другого боку," - Ирина Петровна кладёт мне руку на задницу, другой придавливает член, и гладит, массирует пальцем головку, водит по её губкам, венчику; кружит по бороздке, потом, с чуть большим нажимом, вращает пальцем на уздечке; вращает так, трёт, ещё вращает, вместе с комнатой у меня перед глазами; поднимающаяся по ногам дрожь выталкивает из меня ещё один ооох, Ирина Петровна прижимает своей ступнёй мою, - "вооот, пальчиками заиграл.. сладко тебе?"; я только киваю, приоткрыв рот, щекой на душной ткани; подушки подо мной собирают пот с груди и живота; на спине, под связанными руками тоже влажно; мне кажется, капля сбегает между половинок задницы, под рукой у Ирины Петровны. она, словно получив этот сигнал, сбавляет обороты на уздечке; теперь просто водит по члену краем ладони; палец другой руки массирует мне в промежности, между разъехавшимися яйцами, смещается так ближе к заднему проходу; я беспокойно ёрзаю бёдрами; Ирина Петровна подвигается ближе ко мне, плотнее прижимает мои ноги своими, и прикладывает палец к моему анусу; я мычу, не вполне понимая сам, в знак протеста или одобрения; "Сергей, надо расслабиться.. ничего плохого я не сделаю," - Ирина Петровна медленно, сосредоточено, методично продавливает мне палец в жопу, - "я глубоко не буду.. вот так.." - она задерживается на минуту, поигрывая пальцем у меня в анусе, не переставая тискать член; потом продвигается ещё дальше, заполняя меня так своим теплом; я испытываю одновременно и стыд, и восторг; выгибаю шею, вращаю ступнями; животное удовольствие, перемешанное со срамом, рвётся из меня, хочется блеять, мычать; я лишь сдержанно охаю, глубже дышу, только бы не сорваться в штопор оргазма. Ирина Петровна энергично двигает обеими руками под звуки обезумевших свирелей и гармошек; трахает меня пальцем в жопу, и дрочит, нажимая всей ладонью на мой вывернутый член, вдавливая его в лакированную доску; волны удовольствия от её ласок плещут через меня, накатывают, поочерёдно, потом одновременно, сталкиваются где-то в промежности; под копчиком ярко свербит, засасывает, сжимает мои яйца, стягивает всю кожу и мышцы в комок, зажмуривает мне глаза, распахивает рот, выгибает, выкручивает меня на деревянном ложе; приподнимает.. и потом обрушивает; раскрывает, разрывает изнутри; дергает, бьёт в такт движениям продолжающих работать рук; я кончаю, бляя какой кайф! выпускаю сперму, из-под себя, с закрытыми глазами; дёргаюсь на подушках, с расставленными коленями, отогнутым хуем и пальцем в жопе; "воот, хорошо, мой сладкий.. давай, умничка.. лей, ещё.. вот так.. как хорошо зайчику!" - Ирина Петровна мурлычет надо мной, пока я, не глядя, заливаю спермой её ляжки и живот; выдаивает меня, загибая член; проталкивает пальцем глубже, обжигает всё внутри прямой кишки, поддевает начинающую было спадать волну удовольствия, и снова обрушивает её на меня.. подождав, пока мои спазмы станут короче и тише, ставит руку так, чтобы я сам сошёл с её пальца; оглушённый оргазмом, я понемногу успокаиваюсь, член перестаёт упираться и плющить яйца. сдвинув голову в сторону от мокрого пятна под моим ртом, я покорно жду, пока Ирина Петровна развязывает ленту на моих руках. наконец, я могу сесть и оглядеться; внутри ануса притаилась сладкая обида. Ирина Петровна сидит рядом, смотрит на меня изучающе, и с некоторой нежностью; мне хочется думать, даже участием и желанием оказать поддержку. между нами, на тёмной, лакированной доске борта лужицы и капли спермы, ближе к ней размазанное, мокрое пятно; мне интересно, сколько в этом пятне её смазки. Ирина Петровна вытирает себя полотенцем; живот и внутри бедёр, и руки; мне кажется, там остаются следы моего кала с её пальца; потом протягивает полотенце мне, - "ступайте в душ, Сергей.. вы так отдаётесь, что сегодня, кроме чая, ничего уже со мной не разделите". Спасибо сказали: любитель959, Практикантка, MadMax7

pinion Просмотр профиля	4.9.2015, 21:35 Сообщение #3
Новенький Группа: Пользователи Сообщений: 21 Регистрация: 21.8.2015 Пользователь №: 467994 Спасибо сказали: 24 раза Пол: Мужчина Репутация: 1	"как в жопу раненый," - крутится у меня в голове, пока я пробираюсь в толпе метро; периодически моё лицо просветляется идиотской улыбкой, надо же, выебли в жопу; пусть только пальцем, и зрелая женщина, за пять тысяч рублей, но блять как же здорово! меня мало беспокоит, что на земле сотни людей, непрерывно, в любую минуту, занимаются анальным сексом, по-настоящему, с риском получить спид; для меня существует только сопение Ирины Петровны, разрабатывающей мой девственный анус; внутри него ещё сохраняются остатки наколдованного ею жара; я представляю, что из задницы у меня растёт огненно-рыжий цветок. интересно, а ей будет так же приятно, если я ей посую? кажется, у женщин по-другому происходит; но всё-равно, надо обязательно постараться; как-то ведь она выяснила, что мне понравится. "содомит!" - читаю я в глазах едущих со мной в вагоне; все вокруг догадываются, и смотрят осуждающе; в этот раз, особенно, деды. меня снова накрывает волна сладкого стыда; на перегоне между Савёловской и Менделеевской у меня встаёт. конец недели повторяется почти в деталях; ночью я едва не скулю в грёзах о хозяйке тёмной комнаты с золотыми цветами за нитяным занавесом; днём украдкой проверяю, видно ли снаружи влажное пятнышко под ширинкой. меня нисколько не заботит, что Ирина Петровна попросту проституирует на своих клиентах; наоборот, ещё больше заводит; Олег говорил, у неё есть семья: муж, уже выросшие дети; моё восхищение ею окрашивается зудящими нотками ревности, хочется узнать, что она делает с другими мужчинами, встречает ли кого-нибудь с особенным интересом; отличает ли по запаху тела, спермы; помнит ли, какой у кого член, кто и как с ней кончает? я рисую себе фантастические картины, как она, связав меня на нашем сеансе, приглашает другого мужчину, и заставляет меня смотреть, как они совокупляются вдвоём, как он кончает ей на лицо, и она, с глазами, масляными от одолевшей её похоти, тронутыми чужим семенем губами объясняет мне, какой терапевтический эффект заключается в только что увиденном мною; от таких мыслей особенно сладко ноет внизу живота, а в писуар на исходе струи отправляются тягучие, прозрачные капли. в другие моменты, мне кажется, мы могли бы подружиться с ней, я бы звонил ей, просто так, поболтать; или мы встречались бы вечером, и шли на какую-нибудь выставку, или в театр; она толковала бы мне образы, созданные художниками, с точки зрения тантры; что на самом деле лежит в основе того или иного творческого акта; а после я провожаю её по пустынной ночной улице, она рассказывает мне про буддийскую космологию, у неё тёплая рука.. в итоге мы сосёмся в подъезде, жадно и жарко, как студенты; она стоит на ступеньку выше, я мну её дынные груди под съехавшим лифом, она делает мне минет на прощание, и мы оставляем скомканные билеты в лужице спермы на треснутой плитке.. т.е. всё сводится к очередному пятну в джинсы. такие приятные мысли заполняют начавшиеся рабочие дни; неделя как-то незаметно переваливает через среду, и вот, снова четверг; с некоторых пор у меня встаёт просто при рассматривании столбиков чисел в календаре. я набираю Ирине Петровне, опять пораньше, ещё нет десяти, она отвечает практически сразу, - "Сергей? нет, не разбудили, я рано встаю," - снова улыбка, и я улыбаюсь в ответ; засунув руку в карман, откровенно мну набухающий член под звук её голоса, надо будет всё-таки позвонить ей как-нибудь, среди недели, и подрочить под неё; и едва не пропускаю вопрос, - "вы во сколько завтракаете обычно?"; отвечаю, что не ем по утрам, просто иду обедать пораньше, например, в двенадцать; - "приезжайте лучше в двенадцать ко мне сегодня.. сможете?.. рассчитывайте только по времени, как на два часа," - уточняет она, и я понимаю, что речь идёт о деньгах; безоговорочно приняв все условия, возвращаюсь на место, разослать письмо, что буду отсутствовать до вечера. добираюсь до Дмитровской дольше обычного, поднимаюсь на восьмой этаж уже в начале первого, слегка недовольный собой, так как не люблю опаздывать; коричневая дверь на месте, приоткрыта, за ней я нахожу Ирину Петровну, и лёгкое раздражение мгновенно отступает, стоит мне встретиться с ней взглядом; так, наверное, мужчина и женщина смотрят друг на друга в первые секунды знакомства, когда их общение не обременено никакими условностями или обязательствами, никаким багажом совместного быта или долга, когда они ищут друг в друге праздник, а не способ решить проблемы, достичь цели, подчеркнуть статус; в общем, всё то, что остаётся для меня снаружи обитой двери Ирины Петровны. я догадываюсь, что в большей степени, эта теплота в её глазах - профессиональный навык; она делает мужчин извивающимися червями, давит на их кнопки, и они покорно несут ей своё семя и деньги; мне кажется, можно почувствовать их след, проследить, как слизней, от метро до квартиры, по затягивающему, щемящему яйца предвкушению соития, ласок и неги; во всём этом есть теперь и моя капля. но наверное, как и любой другой, кто заходит в эту дверь, я предпочитаю скрывать свои догадки, и не расставаться с иллюзией, что хозяйка хоть немного рада мне по-настоящему. сейчас Ирина Петровна смотрит на меня скорее испытывающе, держит паузу дольше обычного, мне очень хочется услышать, - "Сергей, давайте трахаться"; вместо это следует обычное, - "здравствуйте, Сергей! как добрались?.. проходите.."; сегодня она в своём этническом костюме, расцвеченных брюках и тунике, с высоким тугим пучком на голове, стоит в проёме кухонной двери, из которого доносятся запахи и звуки готовящейся еды, что-то шкварчит и булькает; я с замиранием сердца гадаю, чем сегодня обернётся для меня наш сеанс; она, словно услышав мой вопрос, спешит пояснить, - "сегодня вместо чая у нас полноценный обед, я решила вас подкормить," - и чарующе улыбается, - "не подумайте только, что собираюсь исправлять ваш недостаток веса, так же, как секса"; я смущенно улыбаюсь, сражаясь со шнурками на кроссовках, - "сестра жены говорит, не в коня корм"; Ирина Петровна принимает вызов, - "ничего себе.. значит, корм разнообразить нужно, коня выгуливать.. взнуздать как-следует.. выкупать!" - и, довольная собой, - "вот вы кстати, прямиком в ванну и направляйтесь.. проходите сразу в комнату потом, я там всё приготовлю". с той же печатью смущения на лице, я проскальзываю в ванну; Ирина Петровна скрывается на кухне, где поспевают, как мне представляется, таинственные блюда по тибетским рецептам, дающие мужчине силу, а женщине - притягательность. после душа прохожу за нитяной занавес, стараясь придать жесту, которым его открываю, больше уверенности, и даже некоторой хозяйскости, всё-таки, здесь я кончал; Ирина Петровна располагается на подушках, внутри короба, рядом с небольшим, низким столиком, покрытым расшитой пёстрыми цветами тканью; столик заполнен тарелками, вазой с фруктами, есть изящный противень с жареным мясом, нарезаны свежие овощи, есть ещё, кажется, тушёные; лежат приборы, цветные салфетки; в общем, иллюстрация из сказок "Тысячи и одной ночи", хотя ничего такого совсем уж необычного - диковинных гарниров, обезьяних голов или насекомых, - я не вижу; поза хозяйки, её туалет и убранство комнаты кажутся мне более экзотичными, чем содержимое стола; так же, как и звуки, наполняющие сегодня тягучее, даже знойное, пространство: далёкий женский голос нараспев произносит слова на непонятном языке под низкий рокот больших барабанов. "Сергей, заходите внутрь, садитесь," - Ирина Петровна повелительно взмахивает рукой, - "скромный стол, но важно, как мы поглощаем пищу, а не только то, что мы едим, или кто для нас готовит. вы, Сергей, явно излишеств в еде себе не позволяете," - намекает на мою худобу, - "ещё вы не курите, это хорошо.. алкоголь часто употребляете?"; я перешагиваю в короб и сажусь за столик; мотая головой -"неа.. две недели назад последний раз. вообще не пью практически."; Ирина Петровна покровительственно улыбается, - "замечательно.. а кофе пьёте?"; - "не, кофе тоже не пью.. обычно чай чёрный, без сахара," - я стараюсь сидеть расслабленно, но стесняюсь раздвинуть ноги под полотенцем; Ирина Петровна поднимается, словно намереваясь устроить меня поудобнее, - "на ужин что ели вчера? давайте руки.." - обходит меня, подобрав с подушек ленту, и мягкими движениями перевязывает мне запястья за спиной, вместе, - "не беспокойтесь, голодным не уйдёте сегодня.. я о вас позабочусь"; я наслаждаюсь её прикосновениями, близостью её тепла и запаха, хочется прильнуть к ней спиной, запрокинув голову, - "вчера? ммм, гуляш с гречкой," - "а фрукты ели какие-нибудь? привстаньте чуть.." - Ирина Петровна закончила с моими руками, и ухватилась за край полотенца на моих бёдрах, - "фрукты? два банана перед ужином. а пил - чай.. с мёдом," - я приподнимаюсь, и оказываюсь затем голым задом на прохладной, гладкой доске; теперь можно раздвинуть ноги, яичкам тоже приятно лежать на лакированном дереве; - "с мёдом? нуу, вы мой герой просто!" - Ирина Петровна возвращается в короб, попутно стягивая с себя тунику; я зачарованно наблюдаю, как прыгают её груди. закончив с туникой, мягко ступая по подушкам, она спускает брюки вниз, и собрав всё вместе, откладывает в сторону; я не отрываюсь от пляски грудей, пока она наклоняется за брюками, мой член уже откровенно торчит над едой на столике. дав мне достаточно, на её взгляд, времени налюбоваться собой, Ирина Петровна опускается рядом со мной на колени, поправив подушки. "так, Сергей.. сегодня мы едим мясо, это телятина, очень свежая.. мясо следует есть с овощами"; я решаю поддерживать репутацию скептика, - "я думал, в Тибете все вегетарианцы"; Ирина Петровна усмехается, - "ну, мы не в Тибете пока что.. и вегетарианцы там преимущественно монахи.. и даже Далай-лама ест иногда мясо.. правда, не так, как мы. а сегодня, для нас с вами, это блюдо будет иметь особое значение.. ешьте овощи пока, это вкусно," - говоря всё это, она раскладывает и разделывает овощи на тарелке, свежие помидоры, тушеные баклажаны, кабачки, перцы, с какими-то травами, в специях; разделяет их на части, выбирает, и укладывает вилкой мне в рот, следя за тем, как я жую; некоторые кусочки пробует сама, - "тут специальный маринад, приправы.. вам нравится?"; я поспешно киваю, глотаю с видимым удовольствием; я действительно голоден, и угощение, даже в такой фантасмагоричной форме, очень кстати. Ирина Петровна переключает внимание на противень, - "мясо приготовлено особым образом, обжарено, но внутри практически сырое.. не бойтесь, это не опасно. оно без крови, просто влажное, парное.. не тронутое огнём, почти живое," - она с усилием режет содержимое противня на части; я просто упиваюсь дрожанием её груди, тем, как играют мускулы на её руках, мой стоячий член нетерпеливо подёргивается. отделив небольшой кусок, она укладывает его мне в рот, - "жуйте.. пробуйте, это ближе всего по ощущениям к живой плоти.. чувствуете, как она напрягается под зубами? наслаждайтесь соком, вкусом.. это мякоть, которая может сводить с ума," - положив в рот мне ещё один, она ест сама; глаза её сверкают, ноздри раздуваются, она явно возбуждается от всего процесса. проглотив, и дождавшись меня, она откладывает приборы, - "вот, сравните ощущения.."; и, стремительно приблизив своё лицо к моему, она обвивает мою шею руками, чуть пригибает, наклоняет мне голову, и впивается в мой рот своими влажными губами. мы целуемся. её язык ныряет мне в рот, чиркает по зубам, отыскивает своего оппонента, чуть трогает кончик, нажимает, подправляет вверх, освобождая себе путь, достаёт до уздечки, шарит там, потом меняется местами с моим, и гладит по нёбу, по дёснам, начинает дуэль с вращением, скользит по бокам моего, и кружит, кружит; я зажмуриваюсь, у меня начинает зудеть в губах; её прижаты к моим, и тоже ведут игру, двигаясь вправо и влево, вверх и вниз, добавляют новое измерение к и без того оглушительной палитре ощущений; она прикусывает всё, до чего может достать, прищемляет, придавливает, потом выбрасывает, выталкивает наружу, и не успеваю я оторваться и глотнуть воздуха, как следует новый натиск; я, как муха под пауком, зачарован, оглушён водопадом переживаний, её жарким дыханием, её животным напором; её груди трутся о мой живот, член упирается сухой головкой в живот ей; я начинаю подрагивать всем телом, и уверен, продолжай она ещё несколько мгновений, я бы кончил; но она останавливается, почти так же неожиданно, как и начала; отводит моё лицо, сдавив мне пальцами щеки; между нашими ртами вытягивается слюна, она провожает её глазами с поволокой, воображаю, как выглядят мои, затем ловит, обрывает другой рукой; я тяжело дышу, она отпускает меня, смотрит с вызовом - "как вкус?"; я беззвучно открываю рот, как рыба, нет нужды что-либо объяснять; член торчит и призывно покачивается под затухающими волнами удовольствия и восторга, бежавшими через мою спину и промежность; я сокрушён. облизываю с губ аромат её рта, чувствую на языке остатки пищи; надеюсь, это тоже её. Ирина Петровна возвращается к приборам, - "давайте, Сергей.. пока не совсем остыло, ешьте," - она кормит меня, ест сама, заедает наш поцелуй; я с жадностью вонзаю зубы в очередной кусок мяса, теперь мне и вправду кажется, что во рту у меня её язык, или внутренняя сторона щеки, или вершина груди с соском; я буквально зверею от сырого вкуса; я жую, и пожирая взглядом наготу Ирины Петровны, воображаю свои зубы на различных частях её тела; она внимательно наблюдает за мной, - "понимаете теперь?.. когда я говорила о вашем мясе.." - Ирина Петровна видимо проглатывает до конца всё, что успела пережевать, мне хочется прижаться членом к её волнующейся шее; она снова откладывает вилку и нож, и подвигается ко мне; я с ликованием готовлюсь подставить рот для нового поцелуя, но вместо того, чтобы припасть ещё раз к моим губам, Ирина Петровна расталкивает локтями мои бёдра, вбирает в горсть мою мошонку, и накрывает мой член своим ртом. я почти подпрыгиваю, она крепко прижимает меня локтями к месту, лишая возможности привстать, чтобы загнать истосковавшийся по ласке член ей как можно дальше в горло; её рот впускает меня медленно, едва ли не торжественно, встречает языком, приветственно обдаёт жаром и мякотью щёк, нёба, гладкими стенами зубов, она водит головой, устраивая моей залупе экскурсию по новому саду наслаждений; мне хочется запрокинуть голову и выть, но я боюсь оторвать глаза от пучка её волос, гипнотизирующе ныряющего подо мной, на волнах наслаждения, снова забивших по моей спине. она минетит меня ровно, с расстановкой, без рук, только пожимает, придавливает к верху яички, в такт движениям головы; я разгоняюсь почти мгновенно, начинаю дрожать ногами и подвывать; но она обламывает всё, оттянув резко мошонку на себя, и словно ей недостаточно слёз, готовых брызнуть у меня из глаз, прикусывает залупу коренными зубами, чуть повернув голову; - "аааа..хх," - я весь выгибаюсь, но когда она отнимает свой рот от моего члена, смотрю ей в глаза с восхищением и тоской, она может откусить мне Жезл Жуи оторвать или высосать яйца, если захочет; я буду только рад. "хорошо так?" - Ирина Петровна шумно дышит и улыбается, - "теперь поцеловать," - и не успеваю я выразить в ответ весь свой восторг хотя бы взглядом, она снова впивается мне в рот; сейчас её вкус разбавлен соком моей залупы. мы опять жарко целуемся, повторяется дуэль языками; теперь она мне легонько подрачивает, словно жалея обманутую близким оргазмом, обслюнявленную головку. мне кажется, моё сердце готово взорваться от череды её ласк, вкусов, касаний, запахов, звуков её голоса, комнаты, чувства преданности ей; хочется или проглотить её всю, или быть проглоченным ею, чтобы остаться с ней навсегда. мы прерываемся; точнее, она заканчивает поцелуй; видит у меня в глазах пустоту, удовлетворённо улыбается; снова режет остатки мяса, кормит меня, и ест сама; положив себе в рот очередной кусок мяса, жуёт его, и, глядя на меня, мнёт своими крупными пальцами головку моего члена, словно пытаясь обнаружить больше сходства в ощущениях; - "Сергей, не скучаете? нравится обед?" - хитро щурит глаза, - "десерт не пора подавать?"; я только выдыхаю с голосом, округляя рот, показывая, как мне приятно. Ирина Петровна явно не готова давать мне заканчивать блюдо, - "вы ещё самые сочные кусочки не пробовали.. идите сюда," - она выпускает мой член, приподнимается, и за плечи стаскивает меня вниз, на подушки; я оказываюсь с поджатыми ногами, рядом с ней; пока она стоит на коленях, перекладывая пуфик так, чтобы мне было удобнее полулежать, я вижу на подушке под ней влажное пятно; теперь она совсем близко, мне кажется, я могу почувствовать запах её подмышек; я разглядываю её плечо, шею, ухо с завитком волос за ним; мне хочется повернуться и лечь так, чтобы касаться членом её бедра; Ирина Петровна возится на столе, потом поворачивается ко мне с вилкой, - "Сергей, надо доесть," - как назойливая мамаша над ребёнком; пока я жую мясо, она намазывает соус себе на сосок, и, притянув мою голову к себе, вталкивает вершину своей груди в мой полуоткрытый, жующий рот, - "ну-ка, вот.. глотайте.. а теперь зубками прижмите.. прикусите, не бойтесь," - я сглатываю полупрожёваный кусок, и послушно втягиваю её грудь себе в рот, собираю кисло-сладкую жижу языком, вокруг соска, прикрывая глаза, придавливаю его зубами; Ирина Петровна удовлетворённо выдыхает, - "вооо..ххх," - затем вытягивает грудь у меня изо рта; я чувствую, как пупырышки на кружке под соском пробираются под моими зубами; чмокнув, мои губы смыкаются в пустоте, Ирина Петровна возвращает грудь мне в рот, сжав её рукой, и требовательно, - "ещё!", ждёт, пока мои язык и зубы кружат по её вершине; я стараюсь двигать ими разнообразно и изобретательно, она впервые позволила мне себя поласкать. дав мне наиграться так с одной грудью, она мажет соусом другую, и продолжает есть мясо, пока я с прикрытыми глазами слюнявлю и кусаю её соски. видимо, решив, что пройдя испытание грудью, я подхожу для следующего этапа, Ирина Петровна поднимается; отрывисто дыша, топчет передо мной подушки загорелыми ступнями; встаёт поудобнее, расставляет ноги шире, приседает, надвигается на меня животом; меня охватывает сладкая дрожь нетерпения, как кобелька перед случкой; она подхватывает мою голову, и заступив за меня одной ногой, утыкает меня лицом во влажный жар её промежности. я сам подаюсь вперёд, лишь бы скорее достичь опрокинутого холма с тёмной порослью на вершине; жадно вытягиваю шею, язык; нетерпеливо тычусь носом, кручу головой, только бы устроиться поудобнее, достать бы подальше; мне не хватает рук, чтобы сжать её ягодицы, сдавить, вмять себя глубже, с размаха вогнать ей палец в жопу; я прижимаю язык к солоноватым, набухшим губам внизу, пробираюсь сквозь спутанные, мокрые колечки зарослей, наконец, очищаю её плоть, как грейпфрут, прижимаю губы плотнее, и сначала пью, втягиваю в себя её влагу, её вкус; дышу ею, её дразнящим, возмущающим, срамным женским запахом; а потом почти ударяю языком, снизу, вместе с губами, давлю, словно собираюсь опрокинуть, и мну, лакаю, еложу, верчусь на её бугорке; я нашёл, достал, теперь только не сбавлять темп, не отнимать языка, чуть склонить голову, чтобы проскальзывать внутрь краешком, а потом поддевать всей лопаткой на выходе, где смыкаются губки, задевать, проглаживать уверенно, кончиком по горошине, с нажимом, почти щёлкая, резко, потом придавливать, и губами тоже, подсасывая, и терзать, терзать её, до дрожи в ногах, до судорог, до стонов на выдохе, чтобы вцепилась в меня пальцами, оставила синяки от ногтей; загнать её так высоко, чтобы падала вечность, чтобы сжалась вся в точку, стала одним сфинктером, и сокращалась; чтобы забыла слова, и только мычала, таращила невидящие глаза, и кончала, кончала, кончала.. Ирина Петровна устояла на ногах, опираясь на меня, другой рукой о столик; правда, едва не задушила, на финише сдавливала бёдрами так, что у меня темнело в глазах и хрустело в шее. она тяжело, шумно дышит, садится на подушки, напротив меня, безо всякого изящества, по-бабьи, разведя колени в стороны, словно винит меня, предъявляя мне свою измочаленную пизду, со сбившимися, чёрными завитушками; я выгибаю уставшую спину и стараюсь дать отдых затёкшим рукам; подбородок, шея и грудь у меня мокрые от коктейля из слюны и её смазки. "уфф, Сергей.. очень вы гоните.. вот как вас научить?.." - Ирина Петровна с интересом, как-то по новому, смотрит мне в глаза, интонация тоже поменялась, покровительственные и властные нотки на минуту исчезли, - "в сексе важен процесс, а не результат.. нужно течением наслаждаться, а не высадкой и прибытием в порт," - она уже оправилась, дышит ровнее, руки двигаются уверенно; сидит на подушках, поджав ноги под себя, - "чем вас сегодня ещё удивить.. сперму свою пробовали на вкус?"; я только мотаю головой и шумно сглатываю, внутри всё обжигает, приобмякший член снова наливается; - "не бойтесь, у вас приятная.. я уже знаю," - она развязно улыбается, словно между нами вообще не осталось никаких условностей, - "и кончаете вы.. столько, что на три детдома хватит. вы вообще ценный кадр.. не пьёте, не курите. трахаться бы ещё научились, совсем были бы молодцом," - последнюю фразу я оставляю без внимания; Ирина Петровна встаёт на колени, и двигается ко мне; я поглощён её качающимися грудями. она продвигается между моими ногами, заставляет откинуться назад и набок; помяв немного мой член тёплой, влажной рукой, направляет его себе в рот. мне неудобно лежать, мешают связанные руки, но я готов терпеть сколько угодно, я наслаждаюсь минетом Ирины Петровны. она сосёт мне, именно так; втягивает щёки вместе с головкой члена в себя, так что я чувствую мягкую, горячую тесноту её рта со всех сторон; моя налившаяся, побагровевшая залупа выныривает из-под её губ, как пловец для вдоха, и снова скрывается в глубине звенящего удовольствия; она мнёт мне яйца, щиплет и покручивает их, играется ими, давит под ними, между анусом и основанием члена; я стискиваю зубы, сжимаю кулаки и пальцы на ногах, - "ыыыыы," - вырывается у меня клич отчаяния и восторга; барабаны рокочут, словно дразнясь, мне кажется, я слышу в напеве женских голосов приговор, - "тыыиии прольооош сьеемяааа!"; Ирина Петровна приостанавливается, почти покидая меня в подвешенном состоянии, поправляет заплутавшую прядь волос, и, мельком взглянув на меня, обрушивается с новым зарядом ласки; теперь наклонив голову набок, загоняя мой член себе в рот, с нажимом, между рядами зубов, упирая головкой, вздувая себе щёку, так, что мне кажется, её веко и бровь съезжают набок; я трясу, сучу под ней ногами, она крепко держит меня, - "ыыы.. ыы.. ыы.." - совсем уже по-звериному мычу я, выгибаю шею, закатываю глаза; последнее, что вижу перед провалом оргазма, её большой, гладкий лоб, и блики на чёрных волосах над моим животом, оооо ооо ооооо оооо блять как же сладко лить ей в рот всё, оооо ооо ооо возвращаю голову, только бы посмотреть, как она принимает себе в рот мою сперму, оооо оооо от этого по-моему ещё раза два или три лишних выпустил, оооо из её полуоткрытого рта сперма сбегает мне на яйца, под жопу, на ляжку, пиздец всё под собой обкончал блять оооо оо словно оглохший, я смотрю, как лицо Ирины Петровны, с мокрым вокруг губ и на подбородке, приближается ко мне; и вот, целует меня, запуская мне в рот из-под своего языка тёплую влагу. неожиданный вкус, резковатый, не солёный, и не горький, наверное, похож на сырое яйцо, как-будто не вкус, а отсутствие вкуса; пустота и нега. повозив немного своим языком вокруг моего, она отступает, ложится рядом, мы лежим так какое-то время. я закрываю глаза; надеюсь, мы полежим так ещё, прежде чем она погонит меня в душ. Спасибо сказали: любитель959

LaNotte Просмотр профиля	4.9.2015, 22:25 Сообщение #4
чистый ангел Группа: Пользователи Сообщений: 2918 Регистрация: 1.9.2013 Из: твоих снов... Пользователь №: 401211 Спасибо сказали: 5813 раза Пол: Женщина Репутация: 524	Очень неплохо...но, блин, текст сплошной, разделяй побольше на абзацы хотя бы, глаза устают читать. -------------------- Трудно быть ангелом, но надо )))))

dedstar Просмотр профиля	4.9.2015, 23:21 Сообщение #5
Ответить автору Вечный студент Группа: Пользователи Сообщений: 319 Регистрация: 4.2.2012 Из: Москва Пользователь №: 327348 Спасибо сказали: 1395 раз Пол: Мужчина Репутация: 45	Дочитал со второго раза. В первый - ушел жарить стейк на середине И, да, абзацы надо выделять!

pinion Просмотр профиля	11.9.2015, 21:55 Сообщение #6
Новенький Группа: Пользователи Сообщений: 21 Регистрация: 21.8.2015 Пользователь №: 467994 Спасибо сказали: 24 раза Пол: Мужчина Репутация: 1	возвращаясь от Ирины, купил в киоске совершенно ненужную книжку, "Тайны Тибета", за сто рублей; вяло перелистывал её в вагоне, глядя сквозь текст. дома жена посмотрела обложку и покрутила пальцем у виска. кое-что изменилось. Ирина Петровна по-прежнему царила у меня в голове, но несвязанные с ней вещи: работа, быт, люди на улице, новости в телевизоре, запах в подъезде - теперь получали качественно другую реакцию и оценку; не могли больше проникать в меня так глубоко, чтобы вызывать во мне сколь-нибудь заметное беспокойство; словно бы всё моё восприятие не притупилось, но случалось теперь под совершенно другим углом. я перестал бояться красивых, эффектных женщин; не потому, что вдруг посчитал себя способным заинтересовывать их, просто они потеряли умение ввергать меня в состояние панического ужаса и невозможности связно мыслить; и наоборот, женщины, на которых большинство мужчин смотрело бы равнодушно, являли мне незамеченные до этого черты и штрихи, казавшиеся теперь невероятно привлекательными; как-будто жаркими, жадными губами Ирины Петровны мне был передан яд, наделивший меня и болезнью, и новой способностью; и сама природа подсказывала мне скрытые проходы и повороты в запутанном лабиринте взаимодействий с противоположным полом. в понедельник, в коридоре я позволил себе заглянуть в вырез блузки у чемпионки по мужскому интересу из бухгалтерии, а потом выдержал её взгляд, а после ещё и взгляд её собеседника; оба отводили глаза первыми. очередного четверга я дождался ровно, без дрожи; как приятно спокойно, размеренно осознавать наступление дня, в котором ты получишь гарантированную порцию удовольствия! и номер Ирины Петровны я набирал без мандража и суеты, словно звонил партнёру по делам, или коллеге, и если она не ответит, то у меня в запасе ещё десяток других номеров, по которым мне предоставят требуемое; то, что я хочу. но она ответила. "Сергей, здравствуйте!.. очень рада," - всё-таки есть у неё в голосе что-то такое; сразу веришь, что действительно рада, и хочется себя винить, если сомневаешься, не её; - "конечно.. я вас жду.. давайте к двенадцати.. нет," - мысленно, я запускаю ей руку под домашний костюм, глажу под пёстрыми цветами тёплый живот, натыкаюсь на дынные, прыгающие в свободной тунике груди; надо ещё рукой двигать так, чтобы задевать соски, и сначала они совсем мягкие, а потом твердеют, и просятся в рот, потому что смыкать зубы на мягких немного боязно; и ещё обязательно потрогать её там, накрыть ладонью лобок, чувствовать, как пружинят чёрные завитки, лохматить их кончиками пальцев, перебирать, скрести, корябать, потянуть, пощипать за волосики, всунуть руку между ляжками, чтобы ей было немного щекотно, а потом наткнуться выше на совсем мягкое, горячее, чтобы заскользило под пальцами, и ласкать её, нежно и долго; застыть рядом с ней, только водить рукой по её нижним губам, и смотреть, как через её лицо проходят целые эпохи; ну зачем она связывает мне руки? всё равно; скорее бы добраться к тебе, - "я уже выхожу." никогда не думал, что Дмитровская будет для меня столь желанной станцией; такая грязь вокруг, и этот рынок, и люди с электрички, и нелепый мост, но вот впереди вырастают знакомые башни, и мир вокруг преображается, словно подтверждая, что самое сокровенное надо прятать в гуще суеты. Ирина Петровна по обыкновению встречает меня за приоткрытой дверью, ух ты! сегодня в рубашке, в клетку, и джинсах, и волосы распущены, как же ей хорошо так! сразу захотелось сходить с ней куда-нибудь, просто поговорить, о чём угодно, заслужить хотя бы каплю её интереса, - "здравствуйте.."; Ирина Петровна не теряет мой вмиг ставший растерянным взгляд, улыбается, - "извините, я в рабочем сегодня, по хозяйству.." - она машет рукой на ряд больших, сине-зелёных бумажных мешков, занявших коридор, - "перед вами только привезли, у них сегодня доставка дешевле"; я раздеваюсь, и вопросительно поглядываю на мешки, - "это наполнитель, кошачий," - Ирина Петровна откровенно радуется моему озадаченному виду, - "глиняный.. нейтральный запах, очень экологично.. вы кошку ищете?" - она смеётся в полный голос; я действительно начинаю озираться, - "ох, Сергей.. вы про золотой дождь слышали?" - я краснею и мычу что-то несвязное; Ирина Петровна разворачивается на босых ступнях в направлении кухни, - "не волнуйтесь, у нас с вами на сегодня другая программа.. давайте быстро к чаю." я прохожу за стол с горящим лицом, мой ум занят единственной мыслью. Ирина Петровна засыпает короб в комнате кошачьим наполнителем, и ссыт с борта на своих гостей. за чаем её первые несколько реплик я пропускаю, машинально кивая; хорошо, что это не вопросы, - "..вот, и поэтому вам надо приучить себя к мысли, что секс это для двоих, и важно складывать себя в процессе со вторым, а вы скорее вычитаете.. у вас в сексе участвуют другие двое, вы и ваше желание, эго и либидо.. а добиться всего можно, думая о партнёре, прежде всего.. потому что вся эта тайна, жизни, любви, творится вдвоём.. и божественное в сексе можно найти только вместе.. вы маструбируете, наверное, постоянно?"; я спохватываюсь, и перестаю кивать, - "нет, больше нет.. как с вами познакомился, стало неинтересно," - Ирина Петровна внимательно смотрит на меня, - "замечательно.. тут вы молодец.. потому что, маструбируя, вы растрачиваете напрасно то, что природа предоставила вам как средство удивительного общения, чтобы вы могли обогащать другого человека, дополнять его.. не ухмыляйтесь пожалуйста, я сейчас не про вашу сперму говорю, а про энергию," - я пытаюсь прогнать с лица идиотскую улыбку, - "люди сотни лет работали, чтобы техники управления этими энергиями сформулировать и закрепить, а вы.. как нерадивый студент, голова только одним занята, скорее бы кончить," - мне и правда становится неловко, я опять краснею, - "..и руки я вам завязываю, чтобы ваше сознание в сексе изменить, переломить, чтобы вы мыслить по-другому начали.. потому что энергии в теле заключаются, а секс происходит в голове.."; я вдруг начинаю грустить; Ирина Петровна кажется мне такой разумной, такой интересной; мне так жаль, что я не знал её раньше; я завидую Олегу, он видел, как она взрослела, какой она была в двадцать, и в тридцать, знает, какой у неё дом, семья; я смотрю на Ирину Петровну преданными глазами, - "ну ладно.. не расстраивайтесь, всё можно преодолеть, всему научиться, надо только работать, над собой.. допивайте скорее, и в душ"; я проглатываю обжигающий чай, и спешу выйти из-за стола. со знакомым полотенцем на бёдрах, я прохожу через нитяной занавес, в желанную комнату; сегодня в ней свежо, почти прохладно, и звучит по-другому: шелест или лязг, журчит, как мелкие шестерёнки, но это не механизм, потому что есть мелодия; кажется, это называется ситар; и ещё как-будто часы с боем сошли с ума; музыка подошла бы к безумному чаепитию в Алисе. Ирина Петровна в одной рубашке, сидит на полу, поджав ноги, возле пустого короба; глаза её прикрыты, руки соединены каким-то специальным, очевидно, для медитации, образом; я прохожу к ней, любуясь округлостями её коленей, видными из-под рубашки, пытаюсь заглянуть в расстёгнутый воротник; она открывает глаза, - "Сергей," - я вздрагиваю, и опять краснею, - "..сегодня будем учиться счёту. у вас с арифметикой хорошо?"; я принимаю глуповатый вид, - "вроде, этим зарабатываю"; Ирина Петровна благосклонно улыбается, - "тогда у вас всё получится," - она поднимается, подбирает ленту из вороха своих аксессуаров возле подушек, и заходит за меня; я покорно отвожу назад руки, пытаюсь острить - "мне будет проще, если пальцы загибать, а так их видно плохо," - опустив глаза, я разглядываю ступни Ирины Петровны, пока она связывает мои запястья и дышит мне в спину, - "ничего, мы будем считать до десяти, моих вам будет достаточно," - стянутое с меня полотенце широким взмахом отправляется за дальний угол короба; Ирина Петровна прижимается ко мне сзади, сначала гладит по бёдрам, потом запускает руки мне в пах, и начинает знакомо мять яички и поднимающийся член, - "как неделя прошла, Сергей?.. скучали по мне?" - она говорит заметно тише, и ниже тоном, я вспоминаю вкус её рта при поцелуе, выдыхаемый ею запах, заставляю себя не пытаться шарить у неё под рубашкой; мне кажется, она это оценивает. яички и член на минуту оставлены в покое, Ирина Петровна возвращается к коробу, расстёгивая оставшиеся пуговицы на рубашке, другой рукой увлекая меня за собой, - "пойдёмте, Сергей.. сейчас посмотрим, как вы меня хотите.. помните, вы говорили? думаете, я забыла?", - я нервно сглатываю; наблюдаю, как Ирина Петровна, избавившись от рубашки, перекладывает пуфик внутрь короба и подбирает несколько подушек; она права, не будь мои руки связаны, я бы надрачивал сейчас на её прыгающие груди и играющие ягодицы; как же она хороша! просто чудо; как богиня, грозная, статная.. стоя со связанными руками, с подрагивающим членом, я покорно жду, пока Ирина Петровна закончит приготовления; она делает всё торжественно, почти величественно, словно демонстрируя мне мою же обречённость; размеренность и неторопливость её движений заводят ещё больше; эта женщина сейчас впустит меня в себя, и неизбежность, неотвратимость предстоящего соития заставляют мой член буквально деревенеть; во рту становится сухо, сладко щемит над яичками, кружится голова.. Ирина Петровна садится на борт, лицом ко мне, делает призывный жест, - "ну что, Сергей, готовы?.. только прежде послушайте меня внимательно," - я стараюсь дышать ровнее, моё сердце скачет, как после пробежки вверх по лестнице, - "не надо накидываться на меня.. старайтесь двигаться во мне плавно, без рывков, чтобы почувствовать партнёра.. я всё равно буду вами командовать.. делать будем так: я считаю до десяти, на каждый счёт вы проникаете в меня, чуть-чуть, на пару сантиметров, не больше.. но на пятый и девятый раз это должно быть так глубоко, как только возможно.. на десятый вы выходите, полностью, затем повторяем.. запомнили?" - я трясу головой, стараюсь унять дрожь; Ирину Петровну явно забавляет мой вид, она улыбается, - "увидите, ничего сложного, я вам буду подсказывать.. начинайте," - она поднимает и широко разводит ноги в стороны, откидывается спиной на пуфик, поправляет подушку под головой; я размазываю взгляд по её фигуре, по её грудям, шее, животу и ляжкам; и как козлик, как пан перед нимфой, согнув ноги в коленях, коротко переступая, подхожу вплотную, почти упираюсь в деревянный борт; Ирина Петровна перехватывает мой качающийся член, утыкает его себе во влажную черноту лобка, проводит несколько раз кончиком по губкам, она совсем уже мокрая; а потом заталкивает, вкладывает в себя, ооооо, господиии, как хорошо; меня всего обжигает, словно её жар прошёл, пробежал вдоль всей спины, и прогладил меня изнутри черепа, я закатываю глаза, и на мгновение глохну, - "..два.. Сергей, вы не двигаетесь, я вас ждать не буду, на десять вы должны выйти.. три.." - строгий голос Ирины Петровны возвращает меня в фантастическую реальность, я пытаюсь найти баланс между покачиванием и приседанием, ооо, чуть вошёл, и назад, головка едва скрывается под её мягкими губками, она там как самое сладкое, что только может быть, ооо, я не знаю, что; в пятьсот раз слаще, чем у неё за щёчкой, - "четыре.. пять, глубже!" - подчиняюсь, стараюсь продвинуться, не рывком, но как можно дальше, оооо, яйца плющатся об её ягодицы, я сейчас зарыдаю, как же в ней нечеловечески прекрасно, просто заоблачно, она, наверное, ангел, - "..шесть.. семь," - собираюсь силами, и продолжаю водить по краешку её божественной раковины; высвобождённая часть члена блестит, она там вся течёт, - "восемь.. девять, глубоко!" - оооо, блять, я люблюууу тебяааа, что мне для тебя сделать? только скажи, - "иии, десять, выходим, Сергей," - я дышу, как конь после скачки, открытый рот мало помогает, только усиливает сопение; и эти часы ещё долбят по ушам, как можно слушать такое; позволяю себе посмотреть ей в глаза, чтобы она поняла, что я сейчас пережил; на удивление, Ирина Петровна глядит на меня с лаской и нежностью, неужели её тронул неумелый секс со мной, я не смею надеяться, - "не задерживаемся, Сергей, продолжили.. рааз.."; это пытка, истязание, но самое восхитительное, что только может быть; - "два.. три.." - сейчас будет пять, особенно хорошо, другие тоже хорошо, но пять и девять меня с ума сводят; оооо, я прям таю весь на пять и девять, можно мне больше ничего в этой жизни, только чтобы иногда приходили пять и девять, оооо, - "десять, выходим," - с меня пот капает, кажется; по ногам точно течёт, мне бы надо попить, но стыдно просить, и глупо; обещаю, ничего в жизни у тебя никогда не попрошу, - "продолжаем, иии раааз.. два," - я понял, кажется; она дышит особенным образом, это специальная техника, которую, оооо, пять, для обмена этими энергиями, даосские монахи, или кто они там, ооооо, девять, придумали - "десять, выходим," - блять, у меня ноги дрожат; слабак, не вздумай признаться, что за монахи, которые так трахаются, и мясо ещё, надо спросить, - "продолжаем, Сергей.. рааз," - я не знаю, кто она, я хочу быть с ней, мне всё-равно, как.. кончить в неё, и стать эмбрионом у неё в животе.. пять.. можно как-нибудь сделать, чтобы раствориться в ней? хочу умереть, и как Каспер.. девять.. только бы рядом, - "десять, выходим!", - у меня лоб в испарине, и наверняка, жалкий вид, она понимает, - "Сергей, вы молодец.. сейчас будет полегче," - у неё глаза всё-таки блестят; надеюсь, ей хоть немного понравилось. она отрывает спину от пуфика, садится, привлекает меня к себе руками, разворачивает спиной; колдовская комната пляшет у меня перед глазами, ноги подгибаются, я с трудом стою. Ирина Петровна распутывает мне руки, - "так.. пойдёмте, на тот край," - мы обходим короб, я слушаю, как топочут её босые ноги по деревянному полу; сейчас не может быть звуков прекраснее, даже бой часов и ситары глохнут под ними; мы оказываемся рядом с полотенцем и рубашкой, она отшвыривает их ногой в сторону, я гадаю, может ли это говорить о том, что она достаточно возбуждена; мне бы очень этого хотелось; - "Сергей, ложитесь.. да, вот так, вдоль.. руки вниз, воот," - я сначала сажусь верхом на борт, потом откидываюсь спиной на подложенные ею подушки; она торопливо привязывает мои руки кожаными петлями ремней, прикрученных по сторонам борта; я задеваю ногами такие же, впереди; она читает мой вопросительный взгляд, - "да, это для ног, тоже.. не пугайтесь, ноги я ваши не трону.. голову повыше, воот..", - подкладывает мне ещё одну подушку, - "удобно? вы же любите смотреть," - я смотрю, как она присаживается сбоку, у моего члена, он весь в её густой смазке; она, словно прося прощения, легонько подрачивает его, быстро возвращая меня в поток сладкой истомы; - "ну-ка, Серёжа.. собрались, ещё на разик"; убедившись, что лицо у меня стало моляще-томящимся, и со мной можно делать всё, что угодно, Ирина Петровна залезает на борт, между моих разведённых бёдер, спиной ко мне; приседает, совсем низко, я вижу набухшую плоть её губ в спутанных, намокших завитках между ляжками, и выше, в россыпи чёрных, редких волосиков, пуговку ануса; вот куда я хочу языком, и ещё в подмышки, узнать настоящий запах, вкус её тела; ступни её стоят вплотную друг к другу, она топчется, подвигается так на меня, контролируя расстояние отведёнными назад руками; наклоняется вперёд, как пловчиха в низком старте на тумбе, и опускается на мой конец. я, забыв все инструкции, подаюсь навстречу, лишь бы войти поскорее, засадить ей поглубже; секундная возня с членом, она поправляет себе рукой, ааааах, это не эхо! она тоже подала голос; не так, как я, но хоть выдохнула со звуком, блять, как я рад, у меня второе дыхание от одного этого открылось, второе стояние, оооо, она задвигалась, неглубоко и нечасто, с краю, самым краешком, так не слишком обжигает, всё равно здорово; ну, только не размякнуть, дать ей доделать всё, как она хочет; господи, как её попа качается надо мной, и спина; она так безумно хороша; нееет, только не кончать сейчас, надо дышать, глубоко, уфф.. Ирина Петровна трахается на мне, с моим членом, трахает меня, трахается мною, это восхитительно, ииииии, нет, нет, нет, не сейчас, ах, ах, ах, господи, что? она охает, это волшебно, я хочу это слышать постоянно, оооо, она стала глубже садиться, нууу всёооо, я так долго не продержусь, ну пожалуйста, ещё немножечко.. Ирина Петровна двигается надо мной, уверенно, настойчиво, явно получает удовольствие; каждый взмах её ягодиц закидывает меня в стратосферу наслаждения, комната встаёт вверх дном, перед глазами пляшет её спина, мелькают ляжки, крепкие икры, лодыжки; я стараюсь иногда смотреть в сторону, потому что иначе качающийся маятник её зада в момент затолкает меня на вершину оргазма; я цепляюсь, хватаюсь глазами за переплетённые стебли золотых цветов на стенах; нужно отвлечься от неё, не думать о ней, но это невозможно; не я, а она заполняет меня, всю мою голову, вторгается в сознание; я думаю ею, говорю ею; я дышу ею, пью и ем её; она на мне и подо мной, она во мне.. что-то меняется, она укорачивает взмахи, стала садиться совсем мелко; и спина ниже, наклонилась сильнее, как-то сжалась вся; теперь затихла, это не оргазм? вот, задвигалась, ещё ближе, на меня, зачем? было же хорошо, устала? мне кажется, у неё спазм, так сжимает меня у себя внутри, это очень здорово, но что с ней? попа выставлена, ягодицы напрягаются, может, ноги сводит? анус играет, как-то выпячивается, как-будто под ним что-то происходит, и я чувствую членом тоже, мне не кажется, там движение.. ах.. это она охнула, еле слышно; вот ещё раз, родная, что с тобой?.. пффт.. это что? это из её жопы; она бздит? блять, у неё сфинктер раскрывается, она заёрзала, оооо, нееет, чтооо? ДА ОНА СРЁТ! дааа, у неё говно лезет, я даже хуем чувствую, как она тужится, даааа, блять аааа ОХУЕТЬ она гадит мне на живот.. замерев, и кажется, прекратив даже дышать, не моргая, я смотрю, как из жопы Ирины Петровны на меня выходят толстые, крепкие колбасы её кала; такие же уверенные, как и она сама; сначала одна, эта надламывается на изъяне; теперь вторая, эта чуть выгибается, словно живая; выйдя со звуком, как-будто рядом кто-то глотает, они укладываются друг за другом на моём животе, от впадины пупка до волос на лобке; я ощущаю их тепло и вес; они толще моего торчащего из её влагалища члена; за ними выпадает маленький, мягкий, блестящий хвостик, словно запятая; и всё, сфинктер сокращается ещё пару раз, будто пытаясь сделать прощальный поцелуй, и окончательно закрывается; я чувствую членом у неё внутри, как схлынула волна напряжения, Ирина Петровна расслабилась; воздух наполнен кисловато-сладким, болотно-животным, вздорным, возмутительным запахом её испражнений, и я им наслаждаюсь; в этой женщине всё прекрасно, даже стул. Ирина Петровна, видимо, перевела дух, и снова задвигалась; совсем вовремя, я не представлял, что мне делать и говорить. теперь она прогоняет меня через свою вагину в два раза быстрее, на всю длину, несколько раз тронув краешком попы колбаски за моим членом; мне кажется, я вижу, как на её ягодицах остаются едва заметные следы. пережитое не успевает уложиться у меня в голове, выталкиваемое новыми, требовательными волнами наслаждения, нагоняемыми на меня её качающимся задом; я не уверен, что мне делает приятнее: её обжигающее нутро, обхватывающее мой член, или тепло её кала у меня на животе; я разглядываю его, пытаюсь надышаться им, задержать в лёгких его запах.. метание между двумя этими процессами лишает меня последней опоры; чернота комнаты схлопывается вокруг меня, ставит меня на край бездонного провала, и никакие цветы на стеблях уже не смогут меня удержать; я не просто не сопротивляюсь надвигающемуся оргазму, теперь я приветствую его, как избавление; и даже не предупреждаю Ирину, что сейчас кончу в неё; просто начинаю лить горячую сперму ей внутрь; мне кажется, мой поток опаляет её там; это она издаёт первый звук, короткое ах, и запустив руку мне в промежность, начинает массировать яички; делает это нежно, как знак согласия и примирения, словно подтверждая, что она принимает моё решение; я беззвучно дёргаюсь под ней, наполняя её своим семенем из пульсирующего члена; она, с тихими ахами, продолжает насаживать себя на него, пока он сохраняет хоть какую-то твёрдость.. остановилась; я вообще без сил и движения, тяжело даже просто двигать глазами. Ирина Петровна приподнимается, выпускает меня из себя; я покорно ожидаю, когда она отвяжет мои руки; но она не шевелится, застыла, ждёт чего-то. потом наклоняется сильнее, вперёд, поднимает попу; смотрит из-под себя, чуть разведя ноги, я вижу её глаза и качающиеся, опрокинутые пряди волос между коленями; ожидание заканчивается её выдохом, и одновременно моим вздохом восхищения - из её сочной, натруженной щели выпадает первая порция семени, смешанного со смазкой; тянется, ложится на колбаски её кала, покрывает их; следом ещё и ещё; сколько же я в неё напускал; местами густая, вываливается шматками; местами жидкая, вытекает, как подлива; я не знаю, увижу ли я что-нибудь более волнующее в своей жизни. потужившись немного (я вижу, как напрягается её промежность), Ирина Петровна, наконец, слезает с борта, разминает затёкшие ноги, выгибает спину, поглядывает на меня, - "Сергей, вы не волнуйтесь, я сейчас уберу всё, и вас освобожу.. испугались, наверное?"; я смотрю на неё с обожанием, делаю отрицательный жест головой; Ирина Петровна укладывает рукой растрёпанные волосы - "зато у нас свой маленький Тибет.. вы же мечтали побывать?"; я терпеливо жду расшифровки, - "ну вот же, видите.." - она указывает на свой кал на моём животе, - "это горные хребты, под снежными шапками, совсем как Гималаи," - торжествующе смотрит на меня, довольная своей шуткой; я понимающе улыбаюсь, и отворачиваюсь. если спросить меня, можно ли умереть, и обнаружить себя в раю, с говном и спермой на животе, я готов дать утвердительный ответ. Спасибо сказали: Coolbreaze

Hitryi_Lees Просмотр профиля	12.9.2015, 12:59 Сообщение #7
Ответить автору Ученик Группа: Пользователи Сообщений: 86 Регистрация: 18.5.2015 Из: Новосибирск Пользователь №: 461640 Спасибо сказали: 30 раз Пол: Мужчина Репутация: 3	Мат портит многое -------------------- К сожалению для 70% мужчин, фразу "О боже, какой огромный" слышит паук

Гумберт Просмотр профиля	18.9.2015, 18:35 Сообщение #8
Ответить автору Новенький Группа: Пользователи Сообщений: 2 Регистрация: 6.12.2010 Пользователь №: 248560 Спасибо сказали: 1 раз Пол: Мужчина Репутация: 0	Очень талантливо, почти как Сорокин, а может и лучше. Спасибо. Спасибо сказали: pinion

KNOW Просмотр профиля	28.9.2015, 13:35 Сообщение #9
Ответить автору Студент Группа: Активные форумчане Сообщений: 210 Регистрация: 10.3.2011 Пользователь №: 267207 Спасибо сказали: 789 раз Пол: Мужчина Репутация: 14	Дочитал получил удовольствие. Спасибо сказали: pinion

Практикантка Просмотр профиля	28.9.2015, 23:21 Сообщение #10
Новенький Группа: Пользователи Сообщений: 24 Регистрация: 20.11.2013 Из: Калифорния Пользователь №: 411281 Спасибо сказали: 189 раз Пол: Женщина Репутация: 11	Красиво пишете. понравилось. Спасибо сказали: pinion

quentyn Просмотр профиля	27.11.2015, 17:27 Сообщение #11
Пишет докторскую Группа: Активные форумчане Сообщений: 971 Регистрация: 20.6.2010 Из: Киев Пользователь №: 223138 Спасибо сказали: 496 раз Пол: Мужчина Репутация: 10	хороший рассказ, очень понравился... -------------------- БДСМ как искусство! Спасибо сказали: pinion

« Предыдущая тема · Эротические рассказы · Следующая тема »

Режим отображения: Стандартный · Переключить на: Линейный · Переключить на: Древовидный

Подписка на тему · Сообщить другу · Версия для печати · Подписка на этот форум

Текстовая версия

Сейчас: 24.9.2021, 20:51