Женщины в панталонах. Часть 3 , Мнения и фото.

DeKart,
большое спасибо за интересные рассказы. Все, конечно, не прочитал, потому что не хватает времени, но то, что довелось прочесть, написано с душой, тепло, красиво, эротично! Спасибо!

Может, и было...

Я тоже не доберусь до конца. (IMG:http://4allforum.com/style_emoticons/default/icon_smile.gif)
Скопировал в "Word" для удобства.
Читать хочется медленно, чтоб картинки нарисовались.
А времени для этого нужно много. (IMG:http://4allforum.com/style_emoticons/default/icon_smile.gif)

Женщина в панталонах выглядит вот так!

А я, пока нет возражений, продолжу.

– Ой, - вдруг вскрикнула Настя.
Высохнув, Настя сбросила с себя простынь и полезла в корзинку за бельём. Видя, что она уже набрасывает на себя ночную рубаху, я тоже потянулся за своими неизменными плавками, но Настя остановила меня:
- Оставь их, они же грязные. Я завтра тебе всё постираю, а сейчас надень вот это.
И она протянула мне комплект холщового белья.
- Что это? – спросил я.
- Как, что? У тебя же нет переменки, ты же сам говорил. Вот я и приготовила для тебя отцовое.
- Но я не ношу такого, - начал отнекиваться я.
- Почему? – Как-то даже обиделась Настя. – Оно чистое, я сама его вываривала. И оно почти новое.
- Ты не поняла. Я не ношу такой фасон, как сказал один мужик в кино. Я не ношу кальсон.
- А в чём же ты ходишь зимой, тоже в плавках что ли?
- Ну, зимой. – Замялся я. – Зимой я поддеваю спортивные штаны, трико называется. У нас все ребята так ходят.
- Глупости какие-то, - возмущённо заявила Настя, - спортивные штаны нужно надевать, когда спортом занимаешься. А под штаны нужно надевать подштанники. Надевай, не выдумывай, - по-хозяйски приказала она, - вечер вон какой холодный. Не дай бог с бани застудишься.
А, ладно, чего тут стесняться, она вон расписывает передо мной черт те в чём, я чем хуже? – Думал я, натягивая на себя рубаху с длинным рукавом и штаны.
Бельё, к моему удивлению, оказалось не таким уж неудобным. Напротив, натуральная материя приятно обнимала тело, охлаждая разгоряченную кожу. Свободный покрой давал возможность воздуху ходить под бельём, осушая остатки влаги. Раздражали только белые, с каким-то желтоватым отливом пуговицы на поясе и клапанах кальсон. Не могли на резинках сделать, что ли? – возмущался про себя я. – Какой-то дореволюционный покрой. Хотя, в принципе, так и надо, наверное, и сидят вроде бы плотно и не режут. А та растянется – мотается между ног, натянешь её – режет.
- Ну, как? – нарочито бодро спросил я Настю, полностью нарядившись и чувствуя себя слегка не в своей тарелке. Было неловко, будто тебя выставили голым на центральной площади.
- Нормально, - усмехнулась Настя, поняв моё состояние. – Петуха только спрячь, а то украдут.
Я сначала не понял, какого петуха, потом, сообразив, поспешно заправил вывалившийся через широкую ширинку кончик.
Настя набросила на плечи тёплый платок, а я одеваться дальше не стал, разумно решив, что стыд глаза не выест, а надевать на чистое бельё грязную одежду глупо. Быстренько пробежав через двор, мы заскочили в хату. Пока я кочегарил в бане и носил в неё воду, Настя успела прокинуть грубку, и в избе было тепло, даже жарко. Мы решили устроиться на полу, по королевски. Сняв со стены висевшую там огромную медвежью шкуру, Настя бросила её на пол и постелила сверху полотенце. Я помогал сервировать импровизированный «стол». Посреди яств Настя гордо поставила бутылку водки.
- Это у меня было припрятано на чёрный день. Простыну там, или ещё какая нужда. А сейчас, с устатку и после баньки, не грех выпить.
Усевшись по-турецки напротив друг друга, мы разлили по стаканам и чокнулись. Опрокинув в себя водку, Настя опять закашлялась.
- Никак не привыкну к ней, зараза. Когда батя пить стал, я, бывало, понюхаю стакан и думаю, как он её и пьёт, противную. А сейчас вон и сама начала.
- Ну, это же не постоянно, чуть-чуть можно, - успокоил её я, наминая за обе щёки. Наработавшись за целый день, да ещё после бани, аппетит у меня проснулся зверский. Настя от меня не отставала.
Когда в бутылке осталось чуть меньше половины, а на тарелках заметно поубавилось, мы сделали маленькую передышку. Крепко заправив водку вареньем и сделав что-то вроде ликёра, мы лениво потягивали его, болтая весть зная о чём. Сама эротичность обстановки: горящая вместо керосиновой лампы свеча, медвежья шкура на полу, он и она в белье, относящемуся не понятно к какому веку, а то и тысячелетию, располагали к сексуальным разговорам. Уже пережитое и выпитое делали нас нахальными и даже наглыми в этом отношении. Думая о сказанном Настей, что она мылась в бане с отцом, я спросил:
- А батя в бане был как?
- Что, батя? – переспросила она.
- Ну, он бельё снимал, или в нём мылся. Я имею в виду, видала ли ты его голым, или я для тебя откровение.
- А, вот ты о чём. Нет, мылся он всегда в подштанниках. Но я, - тут она, хотя и была уже вся красная от жары и выпитого, стала аж пунцовая, - видала у него. Через прореху. Он, когда сядет, прореха и оттопыривается. Он и не знает, а мне сбоку, через неё, всё видно. И зимой, ночами, сколько раз видала, когда он на ведро ходил. Он думает, что я сплю, а я глаза приоткрою и всё вижу.
А потом, - тут она ещё сильнее покраснела, - мы с девчатами в школе за пацанами подглядывали. В туалете дощёчки уже старые, щелочек полно. Ну мы одну расковыряли пошире и смотрели через неё, как там пацаны, что постарше, дрочат. А уж про маленьких я не говорю, они на речке голышом купаются. Да и постарше что, хоть и в трусах, а толку всё-равно нету. Сядет на песок, ну вот так как я сижу,
тут она одёрнула рубаху на колени, - а сбоку всё его хозяйство видно. Или отойдут в кусты трусы выжимать, только снимут – захохотала Настя, - а мы как налетим, - закатывалась она. – Правда, и они нам отплачивали тем же.
Или ещё. Уйдём одни купаться, разденемся, чтобы бельё не мочить и не мазать, догола. А они, паршивцы, зная об этом, сзади идут. тихонько подкрадутся, за ближайшими кустами в воду залезут и поднырнут.
Представляешь, когда ты купаешься спокойно, а тут тебя за ногу кто-то схватит, а потом из воды с диким рёвом, все в шамаре, как водяные, начинают пацаны выныривать.
Кто в воде – с визгом, криком на берег, а те, что на берегу – с разгона в воду прятаться. А они повылезут, гады,
на берег, рассядутся среди одежды и не уходят. Вода – холоднющая, долго не просидишь, ну и начинаем их упрашивать, чтобы ушли, а они, довольные, гогочут. А раз, помниться, они одежду унесли и спрятали. Так пришлось девчонкам темноты дожидаться, чтобы домой идти. А я сразу домой пошла. Чего мне-то, по лесу? А их потом выпороли, пацанов-то.
Помолчав с минуту и видно расхрабрившись, так, что дальше некуда, выдала:
- А раз, мне уже лет четырнадцать было, я с подружкой и двумя пацанами со старшего класса, они как бы уже жениховались с нами. Ну, так, по детски, - уточнила она. – Договорилась пойти купаться. Да не на речку, что в посёлке, а в лес, на озеро. Там и почище, и вода потеплее. А главное, мы это вроде бы как уединиться. У нас, мол, своя компания. Ну, пока шли, разговоры там разные начались, взрослые мы уже, мол. Пацаны по папиросе вынули, у отцов свистнули. Короче, не помню кто первый сказал, но договорились мы купаться голышом. Но раздеваться вместе и заходить в воду всё-равно застеснялись. Там камышей кустик возле песочного берега рос.Так мы разделились.Мы с одной стороны растелешились, а пацаны с другой и приплыли к нам. Страшно было и интересно. Через воду-то всё видно. Побесились мы немного, а потом мой за руку меня взял, и поплыли мы вдоль берега. Когда камыш кончился, мы на дно стали, за руки взялись и смотрим друг на друга, а потом поцеловались. Он меня ладонью за грудь, только ставшую набухать, взял, а потом внизу лапать стал. Тут я испугалась,
как бы чего не вышло, он всё же постарше был, и запросилась назад, на людях он же мне ничего не сделает. Приплыли, а те рядышком на берегу лежат, друг у друга всё рассма-
тривают, изучают. Ну мы и присоединились к ним. Там я впервые, да и последний раз, писун в руки и взяла. А у него кожа на залупе ходила. А потом мы оделись и домой пошли. Никому об этом не рассказывали. Но я решила больше с парнями до свадьбы дела не иметь, далеко ли до греха.
Тут она, видно что-то сообразив, как-то сразу оборвавши, замолчала, но после очередной рюмки к ней вернулось настроение и она, наглея, спросила:
- А та как, за девочками или мамой подглядывал?
Ну даёт! – подумал я. – Развращается прямо на глазах. Но откровенность за откровенность, тем более от выпитого шаг за шагом мы становились всё бесстыднее.
- Да нет, за мамой я не подглядывал. Я же городской,
туалет у нас в доме, на ведро не ходим, моемся в ванной.
Мама мылась одна, иногда ей папа помогал. Спят они в своей комнате. Мама у меня строгих нравов, ходит в квартире в домашнем платье, даже халатов не носит. Последний раз я видел её в белье, когда мне было лет десять. Я зашёл в спальню, а она переодевалась. Закрываться она не стала, на ней даже сорочка была, не говоря уж об остальном, но меня она строго отчитала, сказав, что когда входишь не в свою комнату, то стучаться надо.

Отличное фото! А где еще твои обещанные фото, чтобы взбодрить нас?

А за девочками? Это тебе хорошо. Ты росла на вольной воле, а что досталось мне? При купаниях всё было строго, ведь это же были настоящие пляжи, мы купались
вместе со взрослыми. Мальчики и мужчины в сатиновых плавках. Девочки и женщины в трикотажных купальниках, закрывающих полностью перёд и наполовину спину. Только молодые женщины осмеливались надевать разделённые
купальники. И то трусы у них закрывали пупок, а лифчик –
полностью грудь. Никто ничего не выжимает, а просто переодевается в кабинках. Заходит туда женщина в обычном платье, а выходит уже в купальнике. Бельё и одежда – в сумке, ничего никому не показывает. А после купания – всё наоборот. Только мокрый купальник в руках несёт. Прополоснёт его, тут же, под краником – и в сумочку. Всё очень прилично.
Туалеты в школе у нас были в помещениях. Отдельно комната для мальчиков, отдельно для девочек. Стена такая, что даже ничего не слышно, не то что дырочку расковырять.
Единственный способ подсмотреть, это было в раздевалке спортзала. Перед уроками физкультуры мы всегда переодевались в спортивную форму. Раздевалка, как и спортзал, была на первом этаже, поэтому окна там были закрашены изнутри. Но пацаны, как то, сумели раздобыть на
пять минут ключи и успели процарапать в краске маленькую дырочку. Правда тогда я был маленький и меня это не интересовало, а когда подрос, вместе с серединой шестидесятых к нам пришла мода на короткие и облегающие платья, унесшие в небытиё женское бельё… Ну такое, как ты носишь. Девчонки ходили в школу, хотя и свободных, но настолько коротких платьях, что они едва прикрывали попку. Поэтому девчата были вынуждены расстаться и с сорочками и со штанишками, сменив их на трико и майки. Так что весь процесс переодевания перед физкультурой свёлся просто к съёму платья. Девчонки даже перестали запирать дверь в раздевалку. Подсмотрев однажды в дырочку и не увидев ничего интересного, мы забросили это пустое дело, сосредоточив своё внимание на другом. Когда вместе с маем приходило тепло, девчонки ходили с голыми ногами, и вот тогда мы начинали охоту на то, чтобы узнать: у кого какого цвета трусы. Фасон их всех был одинаков – лишь бы закрыть ягодицы, но и они тут же являлись миру, стоило только неосторожно поднять руку. А сколько мучений им доставляла ходьба по лестницам. Соберутся внизу стайкой и ждут, пока нам не надоест ждать представлений, а потом бегом наверх. Смехота, да и только.
А раз оборжались. В классе девятом это было. У нас одна модница была, и пришла она как-то в юбке такой, в складочки. Чтобы не помять, она не садилась на неё, а так осторожно назад отбрасывала. А позади неё сидел наш классный шут, всегда под дурачка строился. Уронил он, как будто, под стол ручку, ну и полез за ней. А сам осторожно ей юбку сзади к поясу булавкой и приколол.
Тут, как на грех, её к доске вызвали. Ничего не подозревая, она и пошла. Не успела встать – в классе хохот. Она ничего понять не может, учительница тоже, ей спереди-то ничего не видно. Девчонка недоумённо на всех смотрит, а мы буквально под парты от хохота залезаем. Тут она поворачивается к учительнице спиной, и у той отваливается челюсть. Только она и спасла её от позора. Эта модница, строя из себя Бриджит Бордо, надела чёрные шёлковые трусики, а зашить то их и не удосужилась. Они по шву разошлись. Шёлк, видно, плохо сшит был и как раз напротив дырки. Белая кожа и давай светиться на чёрном, - смеялся вместе с Настей я, - на чёрном так здорово белая задница смотрелась. Что пацану потом было,… но с него всё, как с гуся вода, доволен даже – посмешил всех. А этой красавице полгода проходу не давали. Особенно маленькие мальчишки донимали. Они нахальные, как воробьи, налетят на неё сзади толпой и кричат: дай посмотреть, новую дырку не пропукала? Так и ушла в другую школу.
- Слушай, - спросил я, ловя момент, - а что ты так за свой тыл дрожишь? В бане чуть не умерла со страху.
- А сзади только быки и кобели всовывают, - продолжала закатываться, всё никак не успокоясь, Настя, - а люди должны глаза друг друга видеть. Бабки говорят, что сатана, когда бабу совратить хочет, чтобы она его не узнала, спереди никогда не заходит, а только с задницы и запихивает. Так что у нас бабы только на спину и ложатся, как в библии записано.
- А у вас в библии сидеть так разрешается? – вкрадчиво спросил я и пополз к Насте.
Весь вечер она так и просидела по-турецки, от жары опять сдвинув с колен рубашку. Пока я сидел, особенно-то видно не было, но теперь, когда я полз, перед глазами чудной стрелой сходились точёные ножки, остриём которой был глубочайший, широко открытый ров. От таких разговоров Настя давно была на взводе. На кончиках волосков, опушавших ровик, висели блестящие капли. Настя с интересом смотрела на мои упражнения в ползании по-пластунски, осучиваясь всё больше и больше: пошире раздвинула ноги и подняла к поясу сорочку. До моего носа оставалось сантиметров двадцать, когда из раскрывшегося до необычайности влагалища выкатилась тонкая струйка, и в ноздри ударил резкий аромат мускуса. Я сделал последний рывок и припал губами к промежности, слизывая обильно вытекающую влагу. Не готовая к такому исходу, Настя попыталась резко сжать ноги, но, увы. Моя голова расклинила их, а руки цепко держали бёдра. Но через секунды, когда мои губы нежно перебирали её нижние, она счастливо застонала и изогнулась дугой. Потянув её таз к верху, я опрокинул Настю на спину. Зажав её ноги так, что коленями она доставала грудь, я уже с силой водил языком по всем закоулкам.
- Дай его мне, дай. Я тоже его так хочу, - срывающимся голосом кричала ошалевшая Настя.
Я быстро перевернулся на 180 градусов, разбросав свои колени с обеих сторон её груди. Настя больно схватила член, едва не оторвав, и обсыпала его жадными поцелуями.
- Возьми его в рот, скорее, - сдавленно, почти простонал я.
Держа рукой, как дудку, Настя вложила головку в рот и тут же дошла. Неистово задвигав задранным тазом, она больно укусила меня за член. Но боль была садистски приятной, и я дошёл вслед за ней. Вцепившись ногтями в Настину задницу, я начал изливать сперму Насте в рот и, излив, упал на бок. С полным ртом Настя быстро нашла стакан и запила сперму водкой.
Очевидно, во всей ихней округе не только никто не занимался оральным сексом, но даже и не имел понятия о таком способе удовлетворения. Я понял, что Настя полностью осатанела и была готова на всё. С всклокоченными волосами, лихорадочно блестевшими глазами она была похожа на ведьму с шабаша. Сперма, текущая из уголка рта по подбородку, размазанная по груди, дополняла картину.
Не упуская шанс, Алик, - подумал я. – Есть шанс узнать последнее неизведанное, как это – отработать в зад? Ни одна из моих подружек, включая Веронику, не соглашались на такое, заявляя, что им будет больно. А сейчас боли не будет, она её просто не почувствует.
- Я хочу её, хочу! – Схватив руками Настю за задницу, кричал я.
- Я тоже хочу, давай, - тоже кричала, опьяневшая не понятно отчего, Настя и, изогнувшись, растянула в стоны ягодицы.
Второе отверстие, хотя и гораздо меньшее, чем первое, но тоже жаждующее посещения, широко раскрылось, неглубоко показывая свои стенки.
Но что я мог? Я лихорадочно мял яички, двигал кожицу головки, но Он не вставал. Усталость дня, три отработки, из которых последняя была чуть ли не минуту назад, сделали своё дело. Мне нужен был отдых, хотя бы полчаса. А Настя с каждой секундой отходила. Погас лихорадочный блеск в глазах, грудь перестала ходить ходуном, а дышала уже спокойно. Настя села и попыталась успокоить меня:
- Не расстраивайся, мы как нибуть в другой раз.
Но я понял, что другого раза не будет. Только раз в жизни у женщины бывает миг, когда она готова броситься в пропасть, обнявшись с любимым, лишь бы получить фантастическое удовольствие.
Уже протрезвев и с чувством какой-то опустошённости мы всё убрали и улеглись, наконец-то, в постель. Настя мгновенно, едва успев положить голову мне на плечо, провалилась в беспробудный сон. А я всё никак не мог уснуть.
Вот лежит рядом женщина, - думал я, - которая постепенно увлекает меня. Возможно, я был бы счастлив с ней. Но что она мне может дать, кроме своей любви? Что может её отец? Разве что показать какие-то особые охотничьи места. А там меня ждёт, пусть и не любимая, но много значащая, почти невеста. И возможный тесть, пусть и не всемогущий, но способный обеспечить мне карьеру. Так что, родимый, пора тебе завязывать с этим приятным времяпровождением и направлять свои длани домой, пока что нибуть, как сказал великий Чехов, не вышло.

С этой мыслью я постепенно и заснул.
Когда я проснулся, был уже день. Тело ломило неимоверно, но моё окончание смотрело в небо, как зенитка при защите Москвы. Одежды моей никакой не было, и я в чём спал, в том и вышел на крыльцо, то есть всё в том же папашином белье.
Нагнувшись над лоханью, Настя стирала.
Вот куда всё моё подевалось, - подумал я.
Увлечённая работой Настя и не заметила, как я осторожно подкрался к ней, и только вздрогнула от неожиданности, когда я ладонями прижался к её выпячивающемуся заду.
- А, ты? Ну ты и соня. Уже почти полдень. Устал вчера? – продолжая стирать и только повернувши голову, улыбнулась Настя.
- Кто, я? – возмутился я и запустил руку ей под подол.
- Не мешай, а то я сейчас тряпкой, - попробовала отогнать меня Настя. Но где там! Я обхватил её за талию, прижавши к себе.
- Вот только попробуй.
А сам не забывал лапать её спереди через штаны. Через тонкий сатин отлично чувствовалось, что Настя возражает только на словах, её губки были податливы, а материя сырела под руками. И Настя лишь слегка присела, разведя ноги, когда я, забросив на спину подолы юбки и сорочки, стал мять её промежность. Настя только постанывала от удовольствия.
Толи я слишком спешил, толи резинка не выдержала чрезмерного напряжения, но когда я обеими руками залез под неё, она лопнула. Но тугие резинки штанин остались целыми и свободные трусы, упав с ягодиц, зависли на коленях. Но они нисколько мне не мешали, выпяченное и раскрытое влагалище было под моими ладонями, обильно изливая в них смазку. Вставив средний и указательный пальцы в отверстие, а большим сверху, я теребил её перегородку. Доходя, Настя всё шире и шире раскрывала мне анальное. Не знаю, заметила ли она, когда мой большой палец вошёл в него. Свободной правой рукой я лихорадочно вынимал своё хозяйство. Собственно, что было его вынимать, незастёгивающаяся ширинка была от пояса до самого низа, но я очень спешил и, вставший на небывалую высоту, член цеплялся за материю. Неистово рванув, я оторвал пуговицу, кальсоны упали к ступням, и вот она – свобода. Настя только и успела простонать сквозь стиснутые зубы:
- Не на…,
как член заменил мой большой палец. Настя дёрнулась у меня в руках и тут же дошла. Потрясение, не знаю – физическое или психическое, было настолько сильным, что она, упав грудью в лохань, на секунду потеряла сознание. Не обращая на её состояние внимания, я, держа Настю за внутренние части бёдер и раздирая их, оторвал её от земли и буквально вдавился в сразу напрягшуюся задницу. Чувство было неизведанное и резко отличающееся от возникающего при нормальной работе. Там головка тёрлась о, хотя и мягкие, но всё-таки упругие стенки. А здесь мышцы плотно обхватывали член только у самого основания, а дальше он погружался в жаркое и вязкое. Инстинктивно сжавшееся отверстие пережало каналик, не давая идти сперме. А если Вы не чувствовали оргазма, когда сперма не может выйти, то Вы многого потеряли. Казалось, оргазм продолжается вечно, а для мужчины это – неестественное чувство. Наконец, мышцы натуральным движением вытолкнули непрошенного гостя наружу, и тут же, как из брандспойта, ударила сперма, буквально залив заднее отверстие.
Сперма вперемешку с, извиняюсь, говном, вот уж, действительно, клоака, - подумал я. – А всё-таки я достал её задницу, будет что вспомнить.
Хотя и со сладким, но со стоном, Настя выпрямилась и стащила с себя мокрую и грязную одежду. Оставшись голой, она бросила всё в лохань и повернулась ко мне.
- Ну, что, отхватил таки своё?
- А тебе что, не понравилось? – слегка смутился я.
- Не знаю, понравилось или нет, но в другой раз не хочу.
И, зачерпнув из ведра тёплой воды, она тут, на травке, присела подмываться.
А другого раза и не будет, - с каким-то злорадством подумал я и последовал примеру Насти.
К вечеру я стал собираться.
- Уезжаете, Альберт Анатольевич? – сразу всё поняла Настя.
- Да, уже пора. А почему такая официальность?
- А говорили, что до пятницы пробудете.
- Планы изменились, нужно срочно ехать, - стал оправдываться я.
- Конечно, что ещё здесь делать, - уколола мня в ответ Настя.
Я промолчал, ведь, в принципе, сказать было нечего. Чувствовал я себя скотиной, но назад пути уже не было.
Ужинали молча. Так же молча, хотя и вместе, легли в постель. Чтобы как-то замаслить расставание, я положил Насте на лобок ладонь, но ответной дрожи не почувствовал. Настя только молча сняла мою руку и, повернувшись спиной, натянула сильнее на колени сорочку. Не смея обнять, я всё же прижался к её спине, согревая. Вскоре дыхание Насти стало ровным, и я понял, что она заснула.
Не в силах представить, как мы завтра будем прощаться, я решил уйти сейчас, по-воровски, ночью. Так будет лучше. Зачем нужны ненужные укоры при расставании, да и как я буду смотреть Насте в глаза. Прождав ещё полчаса, чтобы сон окончательно сморил Настю, я осторожно выбрался из постели. Взяв тихонько свои вещи, я выбрался в сени. Одевшись, прихватив рюкзак, на цыпочках вышел на крыльцо. Было прохладно, и я быстрым шагом потопал по тропинке. Вскоре я был на дороге, а к утру и на станции. И я только бросил прощальный взгляд на проплывающий в окнах, ставший уже таким родным и знакомым лес.

Развитие происходит по спирали. (IMG:http://4allforum.com/style_emoticons/default/icon_smile.gif)

От меня.

DeKart, эротические рассказы любой направленности у нас - в другом разделе.
Напиши мне в ПМ название, и я перенесу их.

Хочу поделиться. Женат уже четверть века. Жена - прелесть. И что главное - носит! Первые 10 лет носила и летом, а потом кто-то, видать, отговорил - мол, жарко. Ну да ладно, жарко есть жарко. Я - тоже человек, понимаю. Но в остальное время другого белья у нее нету. Только панталоны. Так понимаю, для меня. Такое счастье! Так ей благодарен. Одно смущает. Те износились, которые советские - времени сколько прошло! А на рынке такую дрянь продают - самому противно. Подскажите, может, кто знает, где можно купить? Будем благодарны. Оба.

Доброго вечера всем, кто живой.

"В последний час". Вы думали что "Настя" закончилась? А вот и нет. Как поёт Макаревич, "ещё не конец". А вот оно, и окончание.

Через четверо суток я был в Москве. Вероника в Ялту не поехала, так что встреча наша состоялась в тот же вечер.
Но встреча была какая-то не такая, какой я ожидал. У меня перед глазами вместо Вероники стояла Настя, а Вероника по-женски, интуитивно, почувствовала что-то изменившееся во мне и была как-то осторожно холодна.
Когда я через неделю заговорил с Вероникой о предстоящей свадьбе, та, сильно испугав меня, ответила:
- Алик, давай пока подождём немного. Вот закончим университет, или хотя бы четвёртый курс…
До холода в животе я почувствовал возможно грядущий разрыв. Нужно было срочно исправлять положение, но я, с преступным равнодушием, бездействовал, пустив всё на самотёк. Весь год встречи были у нас какие-то просто несерьёзные – редкие, короткие. Скорее мы отбывали очередь. Я, изредка, начал погуливать с девочками, а однажды, придя как-то в кинотеатр, увидел там Веронику с каким-то парнем. Я понял, что наступил крах, опередив крах империализма.
К чёрту, - думал я. – Что я – мальчик несмышлёный? Были бы голова и руки, а свою судьбу я сам сделаю. Я им не проститутка! Тоже мне, куртизанку нашли, альфонса. К чёрту! Уже весна наступила, через месяц экзамены, а там каникулы. Рвану я опять на Алтай, к Насте. Эта не подведёт. Хоть и из глуши, зато надёжна, как сама земля.
Загоревшись этой мыслью, я начал лихорадочные сборы. Мне хотелось обсыпать Настю подарками, хотелось потрясть её современными модными шмотками. Я снял все деньги, которые мне подарили родители на совершеннолетие и которые я копил на свадьбу, и ударился в поиски. Все вечера бродил по магазинам, толковал со спекулянтами. Мне было страшно неудобно заходить в женские отделы, где, кроме меня, не было ни одного мужчины, и, толкаясь среди женщин, перебирать вместе с ними ихние тряпки. Но всё – к чёрту! И я только внутренне краснел, когда клал перед молодыми девушками для расчёта женское бельё.
Я не забыл ничего, начиная от самого модного, короче уже некуда, облегающего кримпленового платья, до современных трусиков. Махнув рукой – зима всё равно наступит, взял и пяток длинных, из вискозы. Нейлоновые, самые красивые комбинации. Вышитые ночные сорочки. Не забыл и про пояс, пусть Настя не мучает ноги резинками для трусов. Самые тончайшие капроновые чулочки. Отстояв огромную очередь, купил ярчайший трикотажный купальник.
Даже достал через спекулянтов, начавшие появляться и у нас, колготки. Ну и, конечно, не забыл про новые батарейки для подаренного «Сокола». Когда я сложил всё в чемодан, то багаж получился внушительный. Родители, замечая мои покупки, по простоте своей радовались, думая, что я готовлюсь к бракосочетанию с Вероникой, покупаю невесте подарки к свадьбе. Я молчал, не видя смысла разубеждать их в этом. Уже перед самым отъездом, встретив Веронику в институте, я, толи спросил, толи сообщил:
- А я опять собираюсь в тайгу, на Алтай.
- А мне-то какое дело? Езжай куда хочешь. Тебе, видно, там больше нравится, чем со мной, - равнодушно ответила Вероника.
Я понял, что это – всё, последняя точка, и промолчал.
Как на крыльях нёсся я на Алтай. Вот, уже знакомая, станция. С радостной дрожью я прочёл: «Тальменка». Едва успел выпрыгнуть, как поезд помчался дальше. Знакомый перрон, знакомые кусты. Всё так же сидел на лавочке всё тот же дедок. Казалось, что ничего не меняется в тутошнем мире, всё – вечное, как сама жизнь. Или это вчера я здесь был и, одумавшись, решил вернуться с полдороги.
- Здорово, дед. Я посижу с тобой до утра, покукую? – подошёл я к скамеечке.
- Здорово. Садись, место не купленное. В гости к кому, али как? – не узнал меня дедок.
Да и как узнаешь? Прошёл целый год, я повзрослел, возмужал, отрастил бороду. Да и виделись мы с ним, как и сейчас, по тёмному, среди ночи.
- Да нет, поохотиться. Места, говорят, у вас здесь хорошие. Вот мне и дали адресок вашего лесника. Езжай, говорят, не пожалеешь.
- Пахомыча? Так ить нет его, - протянул дед.
- Как так нет? – Даже испугался от неожиданности я.
- Да так, помер. Как раз на Первомай сороковой день был.
- А что случилось то? – продолжал допытываться я.
- Сгорел по-пьяне. Напился и, видать, не углядел, али заснул с папироской, хтошь его теперь знает. Тока сгорел живьём.
- Так ведь, говорят, не пил он, - холодея, прошептал я.
- Да запил с горя. Дочка у него была, девка на выданье. Так понесла от кого-то. Может кто из местных забрюхатил, а может и из приезжих кто? Кажись, был у них прошлым летом какой-то залётный. Так она к повитухе побежала, нет, чтобы в райцентр. Застыдилась, наверное, потаясь хотела. А Матрёна – старая уже, слепая, руки дрожат и, видать, проколола ей что-то. Так и померла, сердешная, кровью истекла. А кто виноват, бабы болтали, так и не сказала перед смертью. Видать любила сильно, выдавать не захотела. Да ты что, родимый, так в лице переменился, али испужался? Да не расстраивайся, снимешь хатёнку у кого нибуть в посёлке. На кой ляд в тайгу забираться, зверья везде полно. – Сквозь туман пробивался мне в сознание голос старика, но я его уже не слышал. Отрешённо от всего я встал, мне хотелось побыть одному.
- Эй, парень, чемодан-то возьми, - услышал я крик деда.
Машинально взяв чемодан, я побрёл по перрону. Тяжкая новость придавила мне плечи. Буквально за полчаса я стал взрослым, а вернее – стариком, поседев от потрясения. Не помню, как добрёл до моста через узкую, но быструю речку.
Ну почему она ничего не сказала, - с душевной мукой думал я, - ведь она всё знала. Ведь она же проснулась, как женщина, в последний день. Я то, пацан, по своей дурацкой гордости, думал, что это я – всему заслуга, что я – такой супергерой. А она просто почувствовала, что беременна. Они же просыпаются, или родив, или понеся…
- Она бы сказала, если бы ты не стал собираться уезжать, - ответил мне второй голос. – Она просто не успела, а потом не позволила гордость. А она любила тебя, упустил своё счастье.
С недоумением смотрел я, очнувшись, на реку, на чемодан. Зачем он мне теперь? Кому это всё? Насте уже ничего не нужно. Размахнувшись, я бросил его в бурный поток. С горьким чувством вины и одиночества я смотрел ему вслед. Это уплывало моё счастье. Кому я теперь нужен? Найду ли я его снова?

Есть очень много современных приличных панталон. Говорю как "специалист". Я часто дарю своей жене панталончики, от которых она не вертит нос, хотя и большая модница.

В основном, два варианта.

1. Импорт. "Мы" предпочитаем "Comazo". И термо, и тонкое ХБ, хоть летом носи. Вариантов опять два: облегающие, с кружевной резинкой внизу штанин, и классика, свободные штанины с очень мягкой бельевой резинкой внизу. Фирма - немецкая, материал - изумительный индийский трикотаж, пошив - питерский. Всё очень красиво и в то же время строго, прилично, можно идти к врачу. Стыдно, раздеваясь, не будет. Мужчина будет любоваться такой красотой и женственностью, женщина - пускать слюну зависти. Недостаток один: цвета всего два: белый и чёрный. Цена панталон в фирменном магазине - около 200 рублей.

2. Россия. Здесь, поверьте, лучше "Чебоксарского трикотажа" Вы ничего не найдёте. Изумительные панталончики двух типов: короткая штанинка, слегка выходящая на бедро, и длинная - на две трети или чуть дальше бедра. Облегающие, не топорщатся, не морщинятся, и в то же время не давят, по сути, не чувствуются на теле. Как вторая кожа. Внизу штанин - тесьма, не режет ногу резинка и не выпирает предательски под подолом широченная планка. Материал, конечно, не Индия, но тоже ничего: мягкий, приятный. Жене очень нравится, особенно зимой, так как тёплый. Комацо - скорее, для демисезона, в Германии, наверное, теплее, чем у нас. А некоторые фасоны, как я уже сказал, можно носить и летом в нежаркую погоду. А мне чебоксарские нравятся из-за обилия рисунков. Однотонные отсутствуют, все в цветочках, разнообразных по изображению и расцветок. Чисто семейные трусы, которые надеваются для родного мужчины, и которого не стесняются... Цена панталон в фирменном магазине - коротких - 150 рублей, длинных - 180.

Адреса фирменных магазинов можно найти в справочниках бумажных, электронных. Если Вы живёте в сельской местности, и в Вашей округе они отсутствуют - а на рынках таких панталон Вы не найдёте, там ими не торгуют, если только Вы не живёте вблизи Чебоксар - то попробуйте выписать их по почте. Конечно, это "кот в мешке", но рискнуть стоит, оригинальные панталончики того стоят.

А фотографироваться жена не желает. Как только ее ни уговаривал... Может, получится. Тогда выложу. Без лица, конечно. Прошу понять правильно.

Попытайся еще. (IMG:http://4allforum.com/style_emoticons/default/icon_smile.gif)
Очень хочется посмотреть.
Да еще размерчик такой привлекательный...
И не надо лица.
А тело - оно у всех есть, чего стесняться? (IMG:http://4allforum.com/style_emoticons/default/icon_smile.gif)
Вот только одевают это тело не все так, как хотелось бы хоть иногда... (IMG:http://4allforum.com/style_emoticons/default/icon_smile.gif)

Шура, я представил тебя на роликах и с "зеркалкой" с доп. объективом, и гнавшимся за какой-нибудь дамой, чтобы её сфоткать. Вот это умора! (IMG:http://4allforum.com/style_emoticons/default/icon_biggrin.gif)

Да уж...
Подъезжаю сзади, приседаю во время движения, чтобы объектив оказался непосредственно на уровне цели, и делаю серию снимков да еще с таким звуком, как в детективах показывают.
А потом разворачиваюсь и захожу на новый ракурс. (IMG:http://4allforum.com/style_emoticons/default/icon_smile.gif)

Мне и так уже сегодня сон приснился под утро...
Иду по городу и вижу, что за неким стеклом девушка что-то поднимает с уровня пола,
слегка присев и наклонившись. Я не удерживаюсь и заглядываю под юбку.
Глазам своим не верю! На ней - розовые панталончики на резинках с начесом чуть выше середины бедра.
Видимо, она их одевает, потому что приходится залезать в охлаждаемую витрину.
И я лихорадочно ищу телефон, чтобы успеть зафиксировать это чудо и порадовать Вас, однополчан. (IMG:http://4allforum.com/style_emoticons/default/icon_smile.gif)

Без резинок внизу я использую как пижаму, а с резинками ношу повседневно.

Фотки просто шикарные, да еще и свои!